Горький запах черёмухи Вера зашла в квартиру матери впервые за три года. В воздухе стояли запахи пыли, старой мебели и черёмухи — этот аромат всегда возвращал её в детство. Дочь Веры, Маша, стояла у окна, осторожно трогая белые кисти, которые принесла бабушка. — Ты помнишь, как я всегда приносила тебе черёмуху в мае? — спросила Лидия Петровна, не оборачиваясь. Вера не ответила. Она вспоминала, как в детстве мать запрещала ей открывать ящик в буфете, объясняя это «взрослыми делами». Теперь, разбирая вещи после инсульта матери, Вера вновь наткнулась на этот ящик. Ключ от него лежал на полке рядом с лекарствами — небрежно, словно больше не имел значения. Внутри оказались старые документы, тетрадь с аккуратным почерком и два пожелтевших письма. Вера прочла первое — письмо от мужчины, которого она никогда не знала. Он писал Лидии: «Я не прошу прощения. Просто хочу знать, как она живёт. Я не был готов тогда…» Внутри у Веры всё сжалось. Её отец всегда был лишь теневым силуэтом на фотографиях, его присутствие в семье — не более чем молчаливое согласие. Она не знала, что мать скрывала переписку и не рассказывала всей правды. — Мам, почему ты мне не сказала? — голос Веры дрожал. Лидия Петровна медленно повернулась. В её взгляде смешались упрямство и усталость. — Ты была маленькая. Я хотела тебя уберечь. От себя, от него, от всего… Я думала: если не говорить, всё пройдёт. Маша присела рядом с матерью и бабушкой, не перебивая. Вера ощущала, как между ними возникает странная пустота — и одновременно новое пространство для разговора. — Я всё это время считала, что ты просто не хотела вспоминать, — тихо сказала Вера. — А ты… боялась? Лидия отвела взгляд. — Не только. Я стыдилась. Я не знала, как объяснить тебе, что иногда взрослые совершают ошибки, которых не могут простить себе сами. Маша осторожно взяла Веру за руку. — Ты не обязана всё понимать, мама. Но, может быть, если бы вы тогда поговорили… — Она замолчала, не зная, как закончить фразу. Вера ощутила странное облегчение. Секрет, который казался ей чем-то страшным, оказался просто невыговоренной болью. Может быть, мне тоже не обязательно знать всё до конца. Может, важно просто быть рядом. За окном цвела черёмуха. Вера вдохнула её горький запах, впервые почувствовав, что прошлое не обязательно должно разделять — иногда оно может соединять.
«Ты была маленькая. Я хотела тебя уберечь» — призналась Лидия Петровна с сочетанием упрямства и усталости в взгляде
Порой молчание лишь усиливает невысказанную боль.
