Оля, полная вдохновения, возвращалась домой с работы. Она заехала в магазин и купила всего самого вкусного, чтобы отпраздновать завершение проекта. Начальник находился в прекрасном расположении духа и назначил всем премию за его скорое завершение, поэтому Оля решила отметить это событие с супругом Сережей.
Погрузив покупки в свой маленький автомобиль, молодая женщина поехала в сторону дома. Она очень торопилась, желая скорее поделиться с мужем радостными новостями. На этой неделе она задерживалась на работе до позднего вечера, а сегодня получилось освободиться даже раньше. Это особенно радовало, ведь впереди были выходные.
– Сереж, ты дома? – Оля позвала мужа.
– Ничего себе ты рано! Просто удивительно, – с легкой ноткой сарказма ответил супруг и поцеловал Олю.
– Да! Мы наконец закончили проект! Это было трудно, – жена снимала обувь и верхнюю одежду, на ходу рассказывая новости. – А еще мне дали премию! Ура!
– Ну это просто супер! А главное, очень вовремя, – ответил Сергей.
– В каком смысле?
– Да ты проходи, сейчас все узнаешь, – загадочно ответил муж.
В гостиной Олю ждал сюрприз. На диване расположилась свекровь Антонина Павловна, которая пила чай с пирожными.
– Здравствуй, Оленька. А мы и не ждали тебя так рано, – приторно сладко начала она.
– Здравствуйте, Антонина Павловна... – немного замешкавшись, ответила Оля. – Какими судьбами вы к нам? Помню, последний раз вы заходили, когда вашего старшего сына Егора выгнала жена, и ему нужно было жилье. Вы еще тогда к нам его определили. (продолжение в статье)
— Я тебе запрещаю! – передразнила Полина. – Это так забавно!
Она потрепала мужчину по щеке.
— Ничего забавного не вижу, — отстранился Костя, — и я не шутки шучу, а на полном серьезе запрещаю!
— Ревнивец ты мой! – улыбнулась Полина.
— Лучше буду ревнивцем, чем рогоносцем! – серьезно сказал Костя.
— Костя, мне уже не смешно, — ответила Полина.
— А мне изначально смешно не было! – заявил мужчина. – Я тебе запрещаю ехать одной на курорт!
— Поехали со мной, в чем проблема? – спросила Полина.
— Ты же сама прекрасно знаешь, что у нас большой проект, меня никто не отпустит!
— Знаешь, незаменимых у нас нет, есть незамененные! Поставь вопрос ребром! А за две недели они там не запнутся! – отмахнулась Полина. – Тем более, приедешь ты отдохнувший, посвежевший! Из тебя работник будет всем работникам на зависть!
— Хватит демагогию разводить! – Костя стукнул кулаком по столу. – Тут и ежу понятно, что если я уеду, то вернусь уже безработным! Не то у нас начальство!
— Не знаю, — легкомысленно крутанулась на месте Полина. – Я сейчас в сортах начальства не разбираюсь! Меня ждет море, песок, бриз, шезлонг и коктейли!
— Нет! – крикнул Костя. – Я запрещаю!
— Море ты запретить не можешь, как и все остальное! – рассмеялась Полина и начала собирать вещи.
— Не строй из себя ... ! – Костя подошел к Полине и развернул ее к себе лицом. – Я прекрасно знаю, что в этой блондинистой головке водятся мозги!
— Спасибо за комплимент! – Полина состроила глупое выражение лицо и захлопала ресницами.
— Полина, не беси меня! В последний раз тебе говорю, что я запрещаю тебе ехать одной на курорт!
— Точно, в последний?
— Точнее некуда!
— Отлично, тогда ты больше мне ничего не говоришь, а я спокойно собираюсь! – она чмокнула его в щеку и закружилась по комнате: — Две недели счастья и тепла! Две недели моря и песка!
Костя бесцеремонно схватил Полину за руку и усадил на диван:
— Полина, ты — моя женщина, я — твой мужчина! Я запрещаю тебе ехать на курорт!
В голосе послышалась явственная угроза, поэтому Полина поняла, что шутки кончились. Хотя, Костя, видимо, и сразу не шутил, а вот шутки со стороны самой Полины пора прекращать. Что-то Костя разбушевался.
— А можно поинтересоваться, — как бы украдкой, тихо и спокойно, начала Полина, — а на каком основании ты мне запрещаешь?
— Что значит, на каком основании? – взбешенно прокричал Костя. – Ты моя женщина! Ты живешь в моей квартире на моем обеспечении! И это я закрыл глаза на твое прошлое, хотя не каждый бы мужчина отважился!
Принял, понимаешь, с историей! Я забочусь о тебе! Твою, да и свою честь отстаиваю, потому что мнение о тебе складывается, будто ты на тр. (продолжение в статье)
– Ну, не совсем так, – замялся Артём, отводя взгляд в сторону. Его пальцы нервно теребили край кухонного полотенца, а на лбу выступила испарина, несмотря на прохладный вечер.
Оля замерла, держа в руках кружку с недопитым чаем. Кухня, маленькая, но уютная, с деревянным столом и занавесками в мелкий цветочек, вдруг показалась тесной, словно стены сжимались вокруг неё.
– Не совсем так? – переспросила она, стараясь держать голос ровным. – Тогда объясни, что именно она имела в виду, когда сказала, что «Артёмка заслужил эту квартиру не меньше тебя»?
Артём вздохнул и сел на стул, будто ноги перестали его держать. За окном шёл мелкий дождь, и капли тихо стучали по стеклу, создавая фон для их напряжённого разговора.
– Мам просто… – он замялся, подбирая слова. – Она считает, что раз мы женаты, то всё общее. Ну, знаешь, как в семье.
– В семье? – Оля поставила кружку на стол так резко, что чай плеснул через край. – Артём, эта квартира – наследство от моей бабушки! Моей! Не нашей, не твоей, а моей!
Он поднял на неё взгляд, и в его карих глазах мелькнула тень вины. Но тут же сменилась чем-то ещё – упрямством, которое Оля знала слишком хорошо.
– Я понимаю, – сказал он тихо. – Но мама думает, что… ну, что я тоже внёс вклад. Мы же вместе ремонт делали, мебель покупали…
– Вклад? – Оля почувствовала, как внутри всё закипает. – Ты серьёзно? Да, ты поклеил обои в коридоре и помог собрать шкаф. Но это не значит, что ты теперь совладелец!
Она отвернулась к окну, пытаясь успокоиться. Дождь усиливался, и в стекле отражалось её лицо – бледное, с поджатыми губами. Ей было всего двадцать восемь, но в этот момент она чувствовала себя на все сорок. Три года брака, бесконечные компромиссы, попытки ужиться с его семьёй – и вот теперь это.
Квартира в старом панельном доме, досталась Оле от бабушки полгода назад. Это было не просто жильё – это был кусочек её детства. Бабушка, Анна Павловна, пекла в этой кухне пирожки с капустой, рассказывала сказки, учила вязать. Каждый уголок – от потёртого паркета до облупившейся краски на подоконнике – был пропитан воспоминаниями. Оля мечтала вдохнуть в эту квартиру новую жизнь: сделать ремонт, повесить яркие шторы, поставить на полки книги, которые бабушка так любила. И вот теперь свекровь, Галина Ивановна, решила, что её сын имеет на это право?
– Я поговорю с ней, – наконец выдавил Артём, но в его голосе не было уверенности.
– Поговоришь? – Оля повернулась к нему, скрестив руки на груди. – Как в прошлый раз, когда она решила, что я должна бросить работу, чтобы «сосредоточиться на семье»? Или когда она подарила нам тот ужасный сервиз, который я терпеть не могу, и заставила поставить его на самое видное место?
– Оля, ну не начинай, – он потёр виски. – Мама просто хочет, чтобы у нас всё было хорошо.
– Хорошо для кого? – её голос сорвался на крик, и она тут же замолчала, боясь, что соседи услышат. – Для неё? Для тебя? Или для меня, которая теперь должна оправдываться за то, что не хочет отдавать своё наследство?
Артём молчал, глядя в пол. Тишина повисла тяжёлая, как мокрое бельё на верёвке. Оля чувствовала, как в горле встаёт ком. Она любила Артёма – его мягкую улыбку, умение разрядить обстановку шуткой, то, как он обнимал её по утрам, пока кофеварка шипела на плите. Но его мать… Галина Ивановна была как ураган, который сметал всё на своём пути, оставляя за собой хаос и чувство вины у тех, кто осмеливался возражать.
– Ладно, – наконец сказала Оля, с трудом сдерживая дрожь в голосе. – Давай просто спать. Завтра разберёмся.
Но спать она не могла. Лёжа в темноте, она слушала, как Артём тихо посапывает рядом, и думала о том, как всё изменилось за последние месяцы. Когда они только поженились, Галина Ивановна казалась просто заботливой мамой – привозила домашние соленья, звонила раз в неделю, чтобы узнать, всё ли у них в порядке. Но после смерти бабушки всё изменилось. Свекровь стала звонить чаще, приходить без предупреждения, давать советы, которые звучали как приказы. А теперь эта квартира…
Утром Оля проснулась с тяжёлой головой. На кухне уже пахло кофе, и Артём, как обычно, стоял у плиты, жаря яичницу.
– Доброе утро, – сказал он, стараясь улыбнуться. – Хочешь тосты?
– Не хочу, – буркнула Оля, наливая себе воды. – Я хочу понять, что твоя мама задумала.
Артём вздохнул, выключая плиту.
– Она сегодня зайдёт, – сказал он. – Сказала, что хочет обсудить что-то важное.
– Важное? – Оля почувствовала, как внутри всё холодеет. – Что ещё? Она уже решила, как мне жить?
– Оля, пожалуйста, – он посмотрел на неё умоляюще. – Просто выслушай её.
– Хорошо, – кивнула она, хотя всё внутри кричало, что это плохая идея.
Галина Ивановна явилась ровно в полдень, как генерал перед битвой. Её тёмно-синий плащ был застёгнут на все пуговицы, а в руках она держала сумку с логотипом какого-то магазина. Оля невольно отметила, что свекровь выглядела моложе своих пятидесяти пяти – подтянутая, с аккуратно уложенными волосами и яркой помадой. Но её глаза, холодные и цепкие, выдавали характер.
– Олечка, здравствуй, – сказала она, проходя в гостиную без приглашения. – Артёмка, поставь чайник, будь добр.
Оля стиснула зубы, но промолчала, усаживаясь на диван. Галина Ивановна села напротив, поставив сумку на пол, и начала без предисловий:
– Я вчера разговаривала с риелтором, – сказала она, глядя прямо на Олю. – Твоя квартира – хорошее вложение. Но, знаешь, держать её просто так – глупо. Надо либо сдавать, либо продавать.
– Продавать? – Оля почувствовала, как кровь приливает к лицу. (продолжение в статье)
