Женщина стояла у плиты, помешивая суп, когда услышала, как в прихожей хлопнула дверь. Сын вернулся. По часам — рановато, обычно он задерживался на работе. Вытянув шею, она заглянула в коридор.
— Мам, привет! — Павел появился в дверном проёме, а за его плечом показалась незнакомая девушка.
Улыбка застыла на лице.
— Привет, — сказала она осторожно.
— Это Даша, — коротко представил сын, шагнув в сторону, чтобы дать девушке войти в кухню. — Мы теперь вместе.
Даша протянула руку, улыбаясь.
— Очень приятно, Марина Викторовна, я наслышана о вас!
Женщина непроизвольно провела ладонью по фартуку. Рука у девушки крепкая, уверенная, движения быстрые, как у людей, привыкших добиваться своего.
— Проходите, — сказала Марина, жестом указывая на стол. — Я как раз ужин готовлю. Павел, ты же не предупредил, что будешь не один.
— Да мы как-то спонтанно решили, — пожал плечами сын, ставя сумку у двери.
— Суп варю, — произнесла она, больше чтобы заполнить паузу.
— Здорово! — Даша уже осматривалась, оценивающе оглядывая кухню. — Уютно у вас.
Марина заметила, как Павел улыбнулся, глядя на девушку. Он выглядел счастливым, и это на мгновение успокоило её.
— Что ж, накрою на троих, — сказала она, доставая лишнюю тарелку.
Вечер прошёл спокойно, но Марина чувствовала, что что-то изменилось. Даша уверенно вела разговор, задавала вопросы, смеялась, рассказывала истории, будто давно была частью их семьи. Павел смотрел на неё с восхищением.
Марина слушала, поддакивала, но ощущение чужака в собственном доме не покидало её.
— Мам, кстати, Даша немного поживёт у нас, — сказал Павел, когда они остались наедине.
Марина замерла, поставив тарелку в раковину.
— Надолго?
— Посмотрим, — уклончиво ответил он. — У неё там проблемы с соседями.
— Ладно, — сказала она. — Главное, чтобы вам было хорошо.
Через пару дней в квартире начались изменения.
Сначала пропали мелочи: полотенце с её крючка, любимая чашка оказалась в дальнем углу шкафа. Потом появились новые вещи: на кухне незнакомый блендер, в ванной чужие баночки и пузырьки.
Марина не комментировала. Она понимала, что Даша чувствует себя хозяйкой.
Но однажды, зайдя на кухню, она увидела, что её любимый сервиз, доставшийся от матери, стоит в пакете у двери.
— Что это? — спросила она.
— Ой, — Даша повернулась. — Я подумала, его можно убрать. Мы же теперь редко его используем, верно?
«Мы?»
Марина глубоко вдохнула.
— Это мой сервиз.
— Конечно, я не знала, что он так важен, — улыбнулась девушка. — Просто места не хватает, а нам надо куда-то поставить кофемашину.
Марина пыталась не обращать внимания на мелкие перемены в доме. Она не была конфликтным человеком, привыкла приспосабливаться, но чувство, что она медленно исчезает из собственной жизни, становилось всё сильнее.
Как-то вечером она зашла на кухню и увидела, что её кастрюли сложены в коробку. На полке, где они стояли, красовались новые – блестящие, модные, с толстым дном.
— Павел, а это что? — спросила она спокойно.
— Даша купила новый набор, — ответил он.
— А мои куда?
— Ну… Мы думали, что твои уже старые.
Мы.
Марина взяла коробку, поставила её обратно на полку и тихо сказала:
— Павел, ты можешь купить новые кастрюли. Но мои вещи никуда не денутся.
Даша вышла из комнаты, не сказав ни слова.
На следующее утро Марина проснулась раньше обычного. На кухне сидела Даша, щёлкая по телефону.
— Доброе утро, — вежливо сказала Марина.
— Доброе, — ответила девушка, даже не подняв головы.
Марина открыла шкаф, но не нашла свою любимую чашку.
— Даша, не знаешь, где моя кружка?
— Я её убрала, — просто ответила та.
Марина обернулась.
— Куда?
— В ящик. Нам же удобнее пить из больших.
Марина несколько секунд смотрела на неё, пытаясь понять – это небрежность или вызов.
— Мне удобнее из моей, — сказала она и открыла ящик.
Чашка была в дальнем углу, за новой посудой, которой она никогда не видела.
— Марина Викторовна, — вздохнула Даша, отложив телефон, — я понимаю, что вы привыкли к своему порядку. Но нам с Пашей тоже хочется уюта.
Марина развернулась.
— Уюта?
— Да, чтобы вещи были так, как удобно нам.
Марина посмотрела на девушку внимательно.
— Даша, это мой дом.
Даша выдержала её взгляд.
— Теперь и наш.
Марина поняла, что с этой минуты всё изменилось окончательно.
Вечером она дождалась Павла.
— Нам надо поговорить, — сказала Марина, когда он зашёл в комнату. —объясни мне, когда мой дом перестал быть моим?
Павел устало сел на стул.
— Мам, ну что ты? Даша просто хочет, чтобы нам было удобнее.
— «Нам» — это кому?
— Всем.
Марина покачала головой.
— Я живу здесь двадцать пять лет. Я растила тебя в этом доме. И теперь мне намекают, что я здесь лишняя.
— Никто тебе не намекает!
— Тогда почему я чувствую себя чужой?
Павел не знал, что сказать.
— Мы думали… Может, тебе стоит пожить у тёти Оли?
Марина замерла.
Тётя Оля. Дальняя родственница, с которой они виделись раз в год.
Она посмотрела на сына.
— Это Даша предложила?
Он отвёл взгляд.
— Нет, я просто подумал, что тебе будет спокойнее…
Марина поняла: он не хочет конфликта. Он хочет, чтобы проблема решилась сама собой.
И эта проблема — она.
Марина смотрела на сына, пытаясь осознать, что только что услышала.
— Я тебе мешаю?
Павел заёрзал на месте.
— Мам, ну что ты… Просто мы с Дашей хотим немного уединения. Ты же понимаешь…
— Нет, Паша, я не понимаю, — голос её был спокойным, но внутри всё трещало по швам. — Я всю жизнь была с тобой. А теперь ты говоришь, что я лишняя?
— Мам, ну хватит драматизировать.
Марина медленно встала.
— Хорошо, Павел. Если тебе так хочется, я уйду.
Он поднял глаза, явно не ожидая, что она так легко согласится.
— Правда?
— Правда. Только знаешь что? — она села обратно и скрестила руки на груди. — Мы разберёмся с квартирой.
Павел нахмурился.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Это моя квартира.
— Мам, ну… — он растерянно посмотрел на неё. — Ты же не будешь нас выгонять?
Марина выдержала паузу.
— Ты хочешь, чтобы я ушла. Даша считает, что дом теперь ваш. Тогда, наверное, логично, если вы купите себе новый.
— Но у нас нет денег.
— Тогда, может быть, подумаешь ещё раз, кто здесь лишний?
За дверью послышались шаги. В комнату вошла Даша.
— Ой, а у вас тут серьёзный разговор?
Марина улыбнулась.
— Да, мы как раз обсуждали, когда Павел купит себе квартиру.
Даша нахмурилась, потом перевела взгляд на Павла.
— Я не поняла.
Марина встала.
— Я ухожу. Но либо вы съезжаете, либо продаём квартиру и делим деньги.
Даша резко вскинула голову.
— Вы не можете так с нами поступить!
Марина посмотрела на неё долгим взглядом.
— Я могу.
Она вышла из комнаты, оставив их вдвоём.
Марина начала собирать вещи. Она знала, что поступает правильно, но в груди всё равно было больно. Она уходит из дома, в котором прожила всю жизнь.
Через час в комнату вошёл Павел.
— Мам…
Она обернулась.
— Да?
Он выглядел растерянным.
— А если мы просто попробуем договориться?
Марина усмехнулась.
— Поздно, сынок.
Он опустил голову.
— Прости.
Она взяла чемодан и пошла к двери.
— Мам, подожди…
Марина обернулась.
— Ты сделал свой выбор, Павел. Теперь мне нужно сделать свой.
И она вышла из квартиры. Прошло три месяца.
Марина так и не вернулась в старую квартиру. Снятая однушка оказалась тихим и уютным местом. Маленькая кухня, старенькие обои, но здесь было главное — её вещи стояли на своих местах, никто не переставлял посуду, не выбрасывал её любимую чашку. Здесь она была хозяйкой.
Павел звонил редко. Сначала через день, потом раз в неделю. В основном жаловался.
— Мам, я не понимаю… Всё было хорошо, но вдруг Даша начала ссориться. Говорила, что я недостаточно зрелый, что не умею отстаивать своё мнение… Потом вообще ушла.
Марина слушала, но не комментировала. Он сам должен был это осознать.
— Ты ведь была права, да? — однажды спросил он.
Она вздохнула.
— Паша, правота здесь не имеет значения. Ты сделал выбор, теперь учись жить с его последствиями.
— Мам… А может, ты вернёшься? — голос его звучал глухо.
Марина усмехнулась.
— В квартиру, из которой меня попросили уйти?
— Но теперь же всё изменилось!
Она покачала головой.
— Нет, Паша. Всё изменилось тогда, когда ты не встал на мою сторону.
Он молчал.
— Я люблю тебя, — продолжила она. — Ты мой сын, и это не изменится. Но я не вернусь.
— Мам…
— Всё, Паша. Позвони мне, когда действительно захочешь поговорить.
Она положила трубку и посмотрела в окно.
