— И что это? — Вера уставилась на коробку в руках мужа. — Опять мамочка позаботилась?
— Да ладно тебе, — Миша аккуратно положил подарок на журнальный столик. — Просто день рождения же…
— Просто? — она фыркнула, нервно постукивая ногтями. — Ничего просто с твоей матерью не бывает. Открывай давай, чего тянешь?
Миша вздохнул и развернул упаковку. Внутри лежал тёмно-синий шерстяной свитер с орнаментом из белых снежинок по воротнику.
— Красивый, — он улыбнулся, разворачивая обновку. — Смотри, какая работа…
Вера побледнела, потом резко развернулась и скрылась в спальне. Через минуту вернулась, держа в руках точно такую же коробку, только в другой упаковке.
— А теперь открой это.
Миша непонимающе посмотрел на жену, но послушно принял вторую коробку. Когда он увидел внутри точно такой же свитер, его лицо вытянулось.
— Вау… вы что, сговорились?
— Сговорились?! — Вера с силой хлопнула ладонью по столу. — Издеваешься? Я месяц держала его в корзине и ждала снижения цены! А твоя мамаша, типа, случайно купила то же самое? Не смеши меня!
— Верунь, да откуда ей знать…
— Всё она знает! — перебила Вера. — У Ленки выспросила, сто процентов. Помнишь, когда мы с ней ходили… — она нахмурилась. — Я же дура, при ней листала свою корзину в телефоне, похвасталась.
Миша потёр переносицу, пытаясь придумать, как разрядить ситуацию. Конечно, мама могла узнать. Но разве она сделала бы это специально? Хотя… в прошлом году была история с билетами в театр.
— Слушай, давай просто…
— Не начинай! — снова оборвала его Вера. — Это уже перебор. Каждый раз одно и то же. То на мой день рождения она дарит мне точно такой же халат, что и ты. То с этими чёртовыми билетами. А теперь вот это, — она ткнула пальцем в свитер. — Я больше не могу! Короче, либо ты с ней поговоришь, либо…
В этот момент зазвонил телефон.
— Ой, да кто там ещё? — раздражённо буркнула Вера, глядя на экран мужниного смартфона. — Алексей? Твой начальник? В воскресенье вечером?
Миша нахмурился.
— Странно, — он взял трубку. — Алло?
Разговор длился всего минуту, но к концу его лицо стало серым, как старый асфальт.
— Что случилось? — спросила Вера, когда он молча положил телефон.
— Меня увольняют.
— Чего?! Как это увольняют? А как же твоё повышение? Ты же говорил…
— Говорил, — он невесело усмехнулся. — Но, видимо, Сергеич всё-таки перетянул одеяло на себя. Гад… а я ведь предупреждал директора, что он ворует. Надо было не записку подкидывать анонимную, а прямо в лицо сказать.
Вера села рядом, на секунду забыв про свитеры.
— Миш, ну как же так? Мы же кредит взяли…
Он глянул в окно, где тяжёлые тучи обещали скорый дождь. Свет в квартире вдруг показался слишком ярким, режущим глаза.
— Знаешь, что самое паршивое? — он покрутил в руках пуговицу на рубашке, которая вот-вот готова была оторваться. — Я ведь хотел уволиться сам. Ещё в прошлом месяце. Когда Димон предлагал к нему в фирму перейти. Помнишь Димона? Ну, с которым я в институте…
— Помню-помню, — Вера нетерпеливо кивнула. — И что теперь?
— Теперь место занято, — Миша криво улыбнулся. — Жизнь — как эти два одинаковых свитера, да? Вроде выбор есть, а по факту…
Вера внезапно расхохоталась, утирая выступившие слёзы.
— Господи, мы два дурака. Ты думаешь, я из-за свитера психую? Да плевать на свитер! Я устала быть номером два в твоей жизни. Кто тебе вечно первым звонит в день рождения? Мама. Кого ты первым спрашиваешь, когда надо принять решение? Маму. Кого…
— Это неправда! — вспыхнул Миша.
— А правда то, что я торчу в этом браке десять лет, пытаясь стать тебе ближе, чем женщина, которая тебя родила! — она резко встала. — И знаешь, что я поняла? Это невозможно. Потому что тебе удобно быть вечным мальчиком. Так проще, да?
— При чём тут это? — Миша тоже поднялся. — Мы о работе говорили!
— Мы о жизни говорим! — она стукнула кулаком по стене, и фотография их свадьбы накренилась. — О том, что ты никогда… — она осеклась, словно проглотив конец фразы.
В наступившей тишине было слышно, как капает вода из плохо закрытого крана на кухне.
— Никогда — что? — тихо спросил Миша.
— Не выбираешь меня, — также тихо ответила Вера. — Всегда что-то важнее. Работа. Мама. Друзья из института. Старые обиды. Всё, кроме меня.
Миша вдруг вспомнил, как три года назад, когда у Веры случился выкидыш, он не смог отменить командировку. Важные клиенты, подписание контракта… А она тогда так странно посмотрела на него в больнице и сказала: «Конечно, езжай. Я понимаю». А потом неделю не отвечала на звонки.
— Слушай, — начал он, — давай всё-таки про свитер. Это же просто совпадение…
Вера молча прошла в прихожую и сняла с вешалки куртку.
— Куда ты?
— К Маринке, — она застегнула молнию. — Поживу у неё пару дней.
— Верунь, ну ты чего? Из-за свитера что ли? — он попытался взять её за руку.
— Из-за свитера, — она кивнула, глядя куда-то мимо него. — Конечно, из-за свитера.
Дверь за ней захлопнулась, и Миша остался один в квартире с двумя идентичными свитерами. Телефон снова зазвонил. На экране высветилось «Мама».
— Привет, мам, — он устало провёл рукой по лицу. — Да, получил, спасибо… Очень красивый… Что? Нет, Вера не обиделась. С чего ты взяла?
Через открытую форточку донеслись звуки заводящегося двигателя. Вера уезжала. Миша подошёл к окну, но её машина уже скрылась за поворотом.
Два абсолютно одинаковых свитера лежали на диване, как немое обвинение. Миша вдруг взял ножницы со стола и решительно направился к ним. Через минуту один из свитеров был безнадёжно испорчен — рукав отрезан начисто.
— Так, — сказал он вслух, разглядывая дело рук своих. — Теперь они разные.
Он сфотографировал изуродованный свитер и отправил снимок Вере с подписью: «Выбрал твой. Возвращайся.»
Телефон пискнул почти сразу. Сообщение гласило: «Ты отрезал рукав от маминого. Мой был в коробке с красной лентой».
Миша расхохотался, впервые за вечер искренне. И вдруг понял, что не имеет понятия, какая коробка была с красной лентой. Он вообще не обратил внимания.
