Утро началось с хлопка двери и тяжёлого вздоха. Маша, едва проснувшись, направилась на кухню — и едва не наступила на крошки. Стол был липким, раковина доверху забита грязной посудой, на плите пустая сковородка и кастрюлька, которую вчера вечером она аккуратно заполнила картофельным пюре и котлетами — себе на обед. Теперь — пусто. Даже коробка с печеньем, что она прятала в верхнем шкафу, исчезла. Не было ни одного кусочка, даже чая не осталось. Она глубоко вдохнула, пытаясь сдержать гнев, но уже не могла.
— Чтобы к вечеру ни твоей дочери, ни её дружка в моей квартире не было! — заявила она мужу, Андрею, только что вошедшему в кухню.
Тот уставился на неё с выражением оскорблённого непонимания.
— Маша, ты чего с утра разошлась? У тебя что, опять эти дни? Просто невыносима.
— «Эти дни» у меня уже третий месяц! — взорвалась она. — Потому что три месяца ты и твои иждивенцы сидите у меня на шее! Никто из вас не работает, продукты исчезают, за коммуналку не платите, выносите всё подчистую. Я не обязана кормить твою дочь и её сожителя!
— Ну ты даёшь… А куда они пойдут?
— Куда угодно. До встречи со мной они же где-то жили? Вот пусть туда и идут!
Андрей почесал затылок.
— Она жила у матери. Но там… ты же знаешь: его мама больна, сестра с мужем, брат… Все в одной квартире. Там не поместятся.
— Она не одна! Её новый ухажёр Игорь — второй за эти три месяца, первый, кажется, Миша, — тоже здесь живёт! Он тебе даже не зять! Я в своём доме не хочу видеть ни одного из них!
— Они активно ищут работу. Как только найдут — снимут квартиру.
— Пока не нашли — пусть живут не у меня! Я тебе говорю: к вечеру, чтоб их тут не было. И тебя это тоже касается.
Он поднял брови.
— Меня?
— Да. Я тебя тоже содержу. Ты даже на коммуналку не вносишься. Почти год сидишь дома! Мы расписались — и ты сразу зацепился за мой дом! Как пиявка!
— Ты что, меня из моего же дома выгоняешь?
— Из моего! Ты временно прописан — и я тебя выпишу!
— Тогда я с тобой разведусь.
— Хоть сегодня! Вперёд!
Маша хлопнула дверью и ушла в ванную. Предстоял трудный день. Но даже сейчас она ничего не могла взять с собой на обед: в холодильнике — пусто. За три месяца она привыкла есть один раз в день — вечером, если успевала что-то приготовить до того, как её «гости» сожрут всё за ночь. Они проводили время у компьютера, опустошая её холодильник. После них — грязь, крошки, пустые упаковки, следы на полу и липкие ручки шкафов. Никто не убирался. Только она. Она зарабатывала, платила за всё, покупала еду — и оставалась голодной.
Даже Андрей — взрослый, ленивый, придирчивый. Всё время говорил, что еда простая. Хотел бы стейк или креветки, а не макароны. Она готовила бы ему изысканные блюда — но с чего? Денег не было, он ничего не приносил в дом. Только требовал.
Она хотела закутаться в полотенце — и вдруг поняла, что даже оно исчезло. Подбежала к комоду — пусто. Только вчера говорила: не трогать её вещи! Она вернулась в кухню — и вдруг услышала разговор за закрытой дверью.
— Слушай, ты не мог бы ей сказать, чтоб она не орала так, – доносился неприятный визгливый голос дочери Андрея. – Еды почти нет, а она ещё и предъявляет. Я думал, она будет нас обеспечивать. Ты ж сам говорил: найдёшь тётку с деньгами, нам всем хватит.
— А что? Я ж не соврал. Она мне не нравится. Я с ней и не сплю. Кормит — и ладно.
— И она не знает, что Игорь — твой сын? И Миша тоже?
— Нет, не знает. Да и зачем ей? Нам же так проще.
Дверь распахнулась.
— Всё. Собирайтесь. Вон из моего дома. Сейчас же!
— Маша, ты что, подслушивала?!
— Или вы уходите сейчас, или я иду в полицию. Подаю заявление о мошенничестве и угрозах!
— Попробуй только! Мой брат Кирилл — начальник районного отделения. Всё равно ничего не добьёшься!
— Проверим.
Маша спокойно вышла из кухни, взяла телефон и снова направилась в ванную. Там, при шуме воды, она набрала номер брата.
— Кирилл, ты дома? — голос её был хриплый от напряжения.
— А что случилось?
— Тут… всё-таки случилось. Помнишь, я тебе рассказывала про мужа? Он… не один. Он, его дочка, и все ее типа «молодые люди», как оказалось — ещё и его сыновья. Они все у меня живут. Я только что подслушала, как они обсуждают, как я должна их всех содержать. Мне угрожают. Я хочу… я больше не могу.
— Ты дома?
— Да.
— Жди. Я буду через десять минут.
Он приехал даже раньше. Маше показалось, что она только успела вытереть лицо полотенцем и снова натянуть халат, как в дверь постучали. Она открыла — и увидела родного брата в полицейской форме. Позади него — ещё двое сотрудников. Андрей, завидев Кирилла, побледнел.
— Кирилл… ты чего? — заикаясь, спросил он.
— У нас заявление от гражданки Озоновой. Пройдёмте. Гражданин, собирайте вещи. Вас подозревают в домашнем насилии, в том числе психологическом давлении, эксплуатации и угрозах. Поедем в отделение, разберёмся.
— Да ты что! — Андрей всплеснул руками. — Маш, ну скажи! Ну скажи, что всё не так. Ну, поссорились. С кем не бывает?
— Я не могу нормально жить в собственном доме уже три месяца, — устало произнесла Маша. — Они едят мои продукты, угрожают, издеваются. Он говорит, что я обязана его содержать.
— Это всё неправда! — замахал руками Андрей. — Кирилл, ты же знаешь меня!
— Вот именно — знаю, — сухо ответил брат. — И давно предупреждал Машу, что ты ей не пара. Сейчас ты уйдёшь добровольно. Иначе — наряд, протокол, изъятие. И тогда уже будет поздно.
— Мы уйдём, уйдём, не надо протокола! — забормотал Андрей. — Эй, собирайтесь!
Троица исчезла в комнате и через пару минут выплыла с пакетами и чемоданами. Кирилл, не сказав ни слова, распахнул им дверь. Маша стояла рядом, молча, с прямой спиной. Андрей, проходя мимо неё, пробормотал что-то вроде «ещё пожалеешь», но тут же затих под взглядом Кирилла.
Когда они ушли, брат вернулся и положил руку сестре на плечо.
— Замки поменяй сегодня же. Я тебе мастера пришлю. И не бери трубку от них — ни от одного.
— Спасибо тебе, Кирилл.
— Пожалуйста. Лучше сейчас, чем потом вытаскивать тебя из ещё большей беды.
Он ушёл. А Маша, наконец-то оставшись одна в собственной квартире, впервые за три месяца села на кухне и почувствовала себя спокойно. Всё — конец этому кошмару.
Через пару месяцев развод был оформлен официально. Андрей пытался подать иск о разделе имущества — заявил, что за время брака внёс вклад в общее хозяйство, участвовал в жизни семьи, якобы даже вносил деньги в ремонт. Маша не растерялась. Она обратилась в юридическую консультацию, предоставила все документы на квартиру: она принадлежала ей ещё до брака, куплена на её деньги, в браке совместно нажитого имущества не появилось, Андрей официально не работал и расходов не покрывал.
На суде юристы Маши предоставили выписки с её банковских счетов, копии платежей, подтверждение права собственности на жильё, приобретённое задолго до знакомства с Андреем. Судья внимательно выслушал обе стороны и вынес решение в её пользу. Андрей остался ни с чем — и с этим ему пришлось смириться.
После развода Маша не стала заводить новых знакомств. Она сосредоточилась на работе, здоровье, и, наконец-то, начала уделять время себе. Появились силы для того, чтобы встречаться с подругами, ездить на отдых, обновить гардероб. Она записалась на курс повышения квалификации, начала больше зарабатывать — и, главное, снова чувствовать себя женщиной.
На одном из корпоративов она познакомилась с Александром. Он был партнёром их компании — успешным, сдержанным, с добрым взглядом и лёгкой улыбкой. Они сразу разговорились, и оказалось, что у них много общего. Он тоже прошёл через развод, тоже знал, каково это — строить жизнь с нуля. Постепенно их общение стало регулярным, дружба переросла в нечто большее.
Александр не требовал, не навязывался, он был рядом, поддерживал, советовал, хвалил. Он уважал Машину самостоятельность и восхищался тем, как она справилась со всеми трудностями. Маша впервые за долгое время чувствовала, что рядом с ней человек, который её не использует, а ценит.
Прошло ещё несколько месяцев. Отношения Маши и Александра стали только крепче. Вместе они ездили в небольшие поездки, обустраивали досуг, ходили в музеи, на выставки, в театры. И, самое главное — много разговаривали. Это было новым для Марии опытом. Рядом с Андреем она не чувствовала интереса к себе как к личности. А Александр слушал, спрашивал, помнил мелочи.
Однажды, сидя вечером у него дома с чашкой чая, Маша произнесла:
— Ты знаешь, я ведь долго боялась заново кому-то доверять. Казалось, что все мужчины — как Андрей. Умелые манипуляторы. Говорят красивые слова, а потом садятся на шею.
Александр не стал убеждать или оправдываться. Он просто взял её за руку и сказал:
— Я не Андрей. И ты это уже знаешь.
Маша кивнула. Она действительно знала. Всё в их отношениях было спокойно, честно и по-взрослому. Он не торопил её, не требовал, не давил.
А потом — случилось настоящее чудо. Через полтора года после их знакомства Маша поняла, что беременна. Она узнала об этом случайно — просто решила проверить. А потом, стоя с тестом, не знала, смеяться ей или плакать.
Она думала, что уже слишком поздно. Что её тело, уставшее от стресса и выгорания, уже не способно на это. А оказалось — способно. Потому что рядом был человек, который вернул ей уверенность, безопасность и спокойствие.
Александр, услышав новость, сначала молча обнял её. А потом спросил:
— Ты рада?
— Очень. А ты?
Он только кивнул и поцеловал её в лоб.
— Еще как! Мы справимся. Вместе.
Беременность протекала спокойно. Александр оберегал Машу как драгоценность: возил на осмотры, сам готовил, брал на себя все бытовые дела. Под конец срока Маша ушла в декрет.
А потом родился мальчик. Маленький, розовый комочек, который крепко сжал Машин палец в первый же день и не хотел отпускать. Они назвали его Тимофей.
Через год после рождения Тимофея Александр предложил Маше официально оформить их отношения. Не настаивал, не давил — просто вручил ей кольцо в маленькой коробочке за утренним завтраком.
— Чтобы ты знала: я рядом. Навсегда.
— Знаю, — сказала она. — И да.
Они сыграли тихую свадьбу только для самых близких. Кирилл, как старший брат, провёл Машу к алтарю и потом выдал тост, от которого у всех выступили слёзы.
— Моя сестра прошла через многое. И если кто-то заслужил своё счастье — так это она.
Прошлое больше не возвращалось. Андрей не звонил, не писал. Были попытки через адвокатов добиться компенсации за «моральный ущерб» — но Мария твёрдо закрыла все вопросы документами. Суд не принял ни одного довода бывшего мужа, и больше он не появлялся в её жизни.
А Маша просто жила. Работала, растила сына, любила и была любима. Иногда она вспоминала, как всё начиналось — с пустой кастрюли, разбросанных полотенец, и того страшного отчаяния, когда не остаётся ни сил, ни надежды.
Теперь всё было по-другому. Теперь она была дома. В своём доме. Со своей семьёй. И это было главное.
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка канала.
(Все слова синим цветом кликабельны)
*** Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре: «Сначала было предательство», Маша Семенова
