— А может не ездить сегодня? — Аня встала в дверях, скрестив руки на груди. — Небо темнеет.
Игорь затянул ремень на куртке и поцеловал её в лоб.
— Нельзя откладывать. Завтра цены поднимут, а нам еще на лекарства для Кирюши не хватает.
Петя с разбегу влетел в коридор, прижался к отцу. Золотистые кудри мальчишки растрепались, глаза сияли.
— Папа, привези мне книжку! Ту, с динозаврами!
— Привезу, — Игорь взъерошил его волосы. — А где Кирилл?
Кирюша стоял в дверях детской, крепко сжимая потрепанного плюшевого зайца. Большие задумчивые глаза смотрели с тревогой, будто малыш чувствовал что-то.
— Иди сюда, — позвал Игорь, и мальчик медленно подошел.
Игорь поднял его на руки, прижал к себе.
— Буду к ужину. Обещаю.
Аня вышла проводить мужа до калитки. Дети махали руками с крыльца.
— Точно вернешься? — спросила она, глядя на небо.
— Конечно, — Игорь сжал ее плечи. — К ужину буду, ты только сделай свой фирменный суп с фрикадельками.
Она кивнула, поправляя ворот его куртки. Игорь поцеловал её — быстро, нежно, привычно — и пошел по дороге к автобусной остановке. Аня смотрела вслед, пока его фигура не скрылась за поворотом.
По дороге в город небо затянуло серыми тучами. У деревенского магазина сидела старая Матрена, собирая в корзину лесные травы.
— Далеко собрался? — спросила она Игоря.
— В город, по делам.
Старуха подняла голову, посмотрела на него выцветшими глазами.
— Не всем дано домой возвращаться, — проскрипела она и отвернулась.
Игорь только усмехнулся. Деревенские причуды.
Аня замесила тесто для пирожков, растопила печь. Руки делали привычную работу, но мысли всё возвращались к неспокойному небу, к тому, как странно посмотрел на неё Игорь перед уходом.
Петя и Кирилл играли во дворе. Смех доносился сквозь открытое окно вместе с запахом мокрой травы — недавно прошел дождь.
Вечерело. Аня накрыла на стол. Суп с фрикадельками остывал в тарелках.
— Мам, а папа где? — спросил Петя, забираясь на свой стул.
— Скоро придет, — ответила Аня, глядя в окно.
Небо стало чернильно-синим. Ветер усилился, заставляя ветки старой яблони царапать стекло.
— Давайте начинать без папы, — сказала Аня, когда стало совсем темно. — Он, наверное, задерживается.
Ночью она не спала. Лежала, прислушиваясь к каждому звуку. К полуночи начался ливень. Капли барабанили по крыше, ветер завывал в трубе. Аня вышла на крыльцо с фонарем, вглядываясь в темноту. Дорога была пуста.
Утром она оставила детей с соседкой и поехала в город. Обошла все больницы, потом полицию. Никто не видел Игоря. Нигде не было записей о несчастных случаях с его приметами.
— Жена, успокойтесь, — сказал ей участковый. — Мужики часто загуливают. Объявится.
— Не такой он человек, — возразила Аня. — У нас дети. Он никогда…
Участковый только вздохнул и объявил поиски.
Три дня она ездила по окрестным деревням. Спрашивала на вокзалах, в магазинах, показывала фотографию. Никто не видел Игоря.
На четвертый день Аня сидела на кухне у остывшей печи. Дети уже спали. Петя перед сном спросил:
— Мама, а папа скоро придет?
И она не нашла, что ответить.
В дверь постучали. Сердце подпрыгнуло. Аня бросилась открывать. На пороге стоял участковый.
— Нашли что-нибудь? — спросила она, хватая его за рукав.
Мужчина покачал головой.
— Ничего. Ни следа. Словно сквозь землю провалился.
Аня медленно опустилась на лавку у двери. Её руки дрожали.
— Что же мне делать? — прошептала она.
— Ждать, — ответил участковый. — Или начинать жить заново. У вас дети, о них думать надо.
Когда он ушел, Аня еще долго сидела у окна. Ветер гонял по двору опавшие листья. Где-то вдалеке завыла собака.
В ту ночь она плакала в подушку, чтобы не разбудить сыновей. Утром она встала раньше обычного. Вымыла полы, затопила печь, замесила тесто для хлеба.
— Петя, Кирюша, — позвала она детей к завтраку. — Идите кушать.
Она смотрела на их сонные лица, на золотые кудри Пети, на задумчивые глаза Кирилла и понимала — ради них она должна быть сильной. Ради них она должна научиться жить без Игоря, сколько бы времени это ни заняло.
— Мама, а папа сегодня придет? — спросил Кирилл, размазывая кашу по тарелке.
Аня глубоко вздохнула.
— Папа… Папа задерживается, милый. Но мы справимся. Мы справимся вместе.
Пять лет пролетели как один длинный, бесконечно трудный день.
Аня стояла возле забора, наблюдая, как Петя с Кириллом тащили ведра от колодца. Десятилетний Петя шел впереди, серьезный, с нахмуренными бровями. Кирилл, которому исполнилось восемь, старательно подражал брату.
— Мам, мы сегодня крышу будем чинить? — крикнул Петя, ставя ведра у крыльца.
— Сначала козу подоить надо, — Аня вытерла руки о фартук. — И огород полить.
Хозяйство держалось на её плечах. Копала огород, кормила скотину, чинила крышу.
В первый год после исчезновения Игоря односельчане помогали — кто дровами, кто картошкой. Потом привыкли. Ане приходилось справляться самой.
Вечерами, уложив сыновей спать, она сидела у окна с шитьем. Подрабатывала — перешивала одежду для соседей, вязала носки на продажу.
Деньги нужны были на всё: на школьные принадлежности для Пети, на лекарства для Кирилла, на новые сапоги к зиме.
— Я тебе печку растопила, — заглянула в дом соседка, Марина. — И суп твоим сварила.
— Спасибо, — Аня устало улыбнулась.
— А я тут слышала… — Марина замялась. — Говорят, видели твоего в Верхних Лугах. Бродяга какой-то похожий.
Аня вздрогнула, выронив иголку.
— Кто видел?
— Да Степан Кузьмич. Ездил туда на ярмарку, говорит, мелькнул знакомый силуэт. Но близко не подходил.
Сердце заколотилось быстрее. В первые месяцы Аня бросалась на каждый слух, мчалась в соседние деревни, искала, спрашивала… Потом перестала. Слишком больно было возвращаться с пустыми руками.
— Передай Степану, пусть зайдет, — сказала она сдержанно. — Расспрошу его.
Марина кивнула и пошла к выходу, но у двери остановилась.
— Пять лет прошло, Аня. Может, пора уже… новую жизнь начать? Василий из сельсовета давно на тебя заглядывается. Мужик хороший, хозяйственный.
— Мне муж без вести пропал, а не погиб, — отрезала Аня, поднимая с пола иголку. — Спасибо за заботу, Марина.
Когда соседка ушла, Аня долго стояла у фотографии Игоря на стене. Она поставила её в простую деревянную рамку — единственную, что сохранилась с той поездки, когда они вместе ездили в город фотографироваться.
— Где же ты? — прошептала она, касаясь пальцами стекла.
Неделю спустя в деревне устроили праздник — день урожая. На площади у сельсовета накрыли столы, играла гармонь. Аня с сыновьями пришли позже всех — заканчивали с огородом.
— Мам, смотри, какие пряники! — Кирилл тянул её за руку к столу с угощениями.
— Не жадничай, — одернул брата Петя. — Лучше маме стул найди.
Петя становился настоящим защитником. Вчера он прогнал соседского мальчишку, дразнившего Кирилла из-за старой куртки. А сегодня утром Аня заметила, что он подшил себе брюки — криво, но старательно.
— Анна, иди к нам! — позвал её Василий, подвигаясь на скамейке.
Аня улыбнулась и села рядом. Общаться с людьми всё еще было тяжело. За спиной шептались, бросали странные взгляды. Одни жалели, другие осуждали — мол, нечего цепляться за прошлое.
— Я слышал, Петя в школе на одни пятерки учится, — Василий протянул ей тарелку с пирожками. — Умный парень растет.
— Весь в отца, — ответила Аня и тут же пожалела об этом.
Повисла неловкая пауза. Василий нахмурился, но быстро справился с собой.
— А я окна у тебя посмотрел, когда заходил. К зиме законопатить надо. Помочь?
— Спасибо, мы справимся, — Аня встала. — Петя, Кирилл, пора домой!
Уже дома, когда дети заснули, она услышала громкий стук в дверь. На пороге стоял Михалыч, дальний сосед, выпивший и злой.
— Слышь, Анька, дай денег! Знаю, что есть у тебя. Зажимаешь!
— Уходи, Михалыч, — Аня попыталась закрыть дверь, но мужчина поставил ногу.
— Что, гордая стала? А где твой благоверный шатается? Бросил вас, небось, к другой сбежал!
— Убери ногу, — голос Ани стал жестким.
— А то что? — ухмыльнулся мужик. — Кто тебя защитит, сирота казанская?
— Я защищу.
Петя стоял в дверях комнаты, сжимая в руках отцовский молоток.
— Вон отсюда! — закричала Аня, отталкивая Михалыча. — Или я за себя не отвечаю!
Что-то в её глазах заставило соседа отступить. Он плюнул на крыльцо и, пошатываясь, побрел прочь.
Аня закрыла дверь на засов и прижалась к ней спиной. Сердце колотилось.
— Все хорошо, мам? — Петя подошел и обнял её.
— Все хорошо, сынок, — она потрепала его волосы. — Иди спать.
Позже, сидя у окна, Аня смотрела на звездное небо. Где-то там, под этими же звездами, был Игорь. Живой или… нет, она не могла об этом думать.
— Я справлюсь, — прошептала она. — Я должна справиться.
***
— Мам, я поступил! — Петя влетел в дом, размахивая конвертом. — Меня приняли в технический колледж!
Много лет прошло того дня, когда Игорь ушел в город и не вернулся. А теперь их старшему сыну 16, и он уезжает учиться.
Аня обняла сына, пряча слезы в его волосах. Они больше не были золотистыми, потемнели, стали каштановыми, как у отца.
— Я знала, что у тебя получится, — сказала она, отстраняясь. — Ты же лучший в классе.
— Ты преувеличиваешь, — Петя смутился, но глаза сияли от гордости. — Нам еще надо учебники купить и форму…
— Не волнуйся, — Аня улыбнулась. — Я откладывала деньги.
Она много работала эти годы. Устроилась счетоводом в сельсовет, продолжала шить на заказ. Каждую копейку берегла для сыновей.
Кирилл, тринадцатилетний, вошел с охапкой книг. Тихий и вдумчивый, он редко выпускал книгу из рук.
— Петька, ты поступил? — воскликнул он, и когда брат кивнул, бросился обнимать его. — Я знал! Знал!
Вечером они собрались за праздничным ужином. Аня приготовила любимую уху Пети. Мальчики наперебой рассказывали о своих планах на будущее.
— Я тоже хочу в технический, — говорил Кирилл. — Только на программирование. Буду компьютеры чинить.
— Сначала доучись в школе, — подмигнул ему Петя.
После ужина, когда сыновья ушли во двор, Аня села у окна. Сумерки окутывали деревню синим туманом. Она смотрела на дорогу, вьющуюся мимо их дома — ту самую, по которой ушел Игорь.
За эти годы она почти смирилась. Перестала вздрагивать при звуке шагов. Перестала ждать. Только иногда, в дождливые вечера, накатывало…
— Дети, пора спать! — крикнула она, закрывая окно.
Ночью разразилась гроза. Ветер швырял ветки в стены дома, дождь барабанил по крыше. ё
Аня проснулась от странного звука. Ей показалось, что кто-то ходит вокруг дома. Она накинула шаль и подошла к окну.
Молния осветила двор, и на мгновение Ане показалось, что за забором мелькнула фигура. Сердце сжалось. Она взяла фонарь, набросила плащ и вышла на крыльцо.
Дождь хлестал по лицу. Аня направила луч фонаря в сторону калитки. Никого. Она уже повернулась, чтобы идти в дом, когда услышала скрип.
Калитка медленно открывалась. Луч фонаря выхватил из темноты высокую фигуру.
— Кто здесь? — крикнула Аня, стараясь перекричать шум дождя.
Человек сделал шаг вперед. Мужчина. В потрепанной куртке, с седыми прядями в темных волосах.
— Аня, — прошептал он.
Фонарь выпал из её руки.
— Игорь?
Он стоял перед ней — изможденный, с глубоким шрамом на щеке, с сединой в волосах. Но это был он. Его глаза, его руки, его голос.
— Я вернулся, — сказал он, не решаясь подойти ближе.
Аня замерла, не веря своим глазам.
— Столько лет, — прошептала она. — Где ты был? Как ты мог…
— Я не помнил, — Игорь шагнул к ней. — Клянусь, Аня, я не помнил ничего. На меня напали в городе, ограбили, избили… Очнулся в какой-то канаве, не знал, кто я, откуда…
Дождь стекал по его лицу, смешиваясь со слезами.
— Меня подобрали какие-то люди, отвезли в другую область. Я работал, скитался, жил где придется…
И только три месяца назад, когда увидел фотографию в газете — мальчик с областной олимпиады по математике — наш Петя… Что-то щелкнуло. Начал вспоминать. Кусками, обрывками… Потом всё сразу.
Аня стояла, обхватив себя руками.
— Почему я должна тебе верить? — прошептала она.
— Не должна, — Игорь опустил голову. — Я бы сам себе не поверил. Но я здесь, Аня. И я вспомнил всё — нашу свадьбу, рождение детей, вкус твоего супа с фрикадельками, скрип половицы у печки…
Аня покачнулась, и он подхватил её, прижал к себе.
— Так много лет, — повторила она, рыдая. — Я ждала тебя десять лет!
— Я знаю, — он гладил её волосы, мокрые от дождя. — Знаю…
Они стояли, обнявшись, под проливным дождем, когда дверь дома распахнулась.
— Мама? — настороженный голос Пети. — Что случи…
Он замер, увидев мужчину. Следом выглянул Кирилл.
— Кто это, мам? — спросил он.
Игорь медленно повернулся к сыновьям. Высокие, почти взрослые, такие родные — и такие чужие.
— Это… — Аня запнулась, не зная, как объяснить.
— Папа? — вдруг прошептал Кирилл, делая шаг вперед.
Петя схватил брата за плечо, удерживая.
— Нет, Кирюша, папа…
— Это я, — сказал Игорь, его голос дрожал. — Я ваш отец.
Петя недоверчиво всматривался в лицо мужчины. Потом медленно спустился с крыльца, подошел ближе. Посмотрел в глаза.
— Докажи, — сказал он жестко.
Игорь сглотнул.
— В день, когда я ушел… Ты просил привезти книжку про динозавров. А Кирилл не подходил, стоял в дверях с плюшевым зайцем.
Петя вздрогнул. Этого не мог знать никто, кроме них.
— Заяц был рыжий, с оторванным ухом, — продолжал Игорь. — Я сам пришил ему это ухо накануне.
Кирилл вдруг всхлипнул и бросился вперед, обнимая отца. Петя стоял неподвижно, сжав кулаки. Потом тоже сделал шаг навстречу.
Аня замерла, глядя на своих мужчин. Три фигуры, слившиеся в одно целое под дождем. В груди что-то надломилось, растаяло.
Десять лет одиночества, бессонных ночей, неотвеченных вопросов — и вот он, родной до боли человек, вернулся. Худой, с морщинами у глаз, со шрамом через щеку, но её Игорь.
Дождь перестал хлестать, перешёл в мелкую морось. Яблоня роняла тяжёлые капли с ветвей. Гроза уходила, ворча где-то за лесом последними раскатами.
— Хватит мокнуть, — Аня протянула руку, коснулась плеча мужа. — Пойдёмте в тепло.
До рассвета они не сомкнули глаз. Игорь говорил — тихо, прерывисто, иногда умолкая на полуслове.
Мальчики сидели, не шелохнувшись, боясь пропустить хоть слово. Аня подкладывала хлеб, подливала чай из глиняного чайника и всё смотрела на мужа, не насытится.
Казалось, отведи взгляд — и он растворится в предрассветной мгле, окажется лишь видением, созданным её тоской.
К рассвету Петя и Кирилл задремали прямо за столом. Игорь осторожно перенёс младшего на кровать.
— Они выросли, — прошептал он, вернувшись к Ане. — Стали такими… сильными.
— Им пришлось, — ответила она.
Через окно пробивался первый луч солнца. Весенний ветер нёс запах мокрой травы и цветущих яблонь. Аня взяла Игоря за руку.
— Нам придётся начать сначала, — сказала она. — Привыкнуть друг к другу заново.
— У нас всё получится, — Игорь поднёс её руку к губам. — Теперь уже получится.
Аня улыбнулась сквозь слёзы.
— Добро пожаловать домой.
Читайте у меня:
