— Конечно. Два года одна за бабушкой ухаживала, кредит пришлось брать — одни лекарства чего стоили. Всё тянула сама. А теперь всем надо поделить.
— Оль, не бери в голову, — спокойно отвечает Маша. — Ты своё сделала, и никому ничего не должна.
Оля долго сидит на бортике ванны, не возвращается сразу за стол. Только когда лицо чуть успокоилось, выходит обратно — тихо и сдержанно.
На следующий день телефон пиликнул:«Оля, доброе утро. Мы с отцом всю ночь не спали, думали, переживали. В настоящей семье принято помогать друг другу. Сейчас как раз тот момент, когда нужна поддержка — ради будущего всех», — пишет Татьяна.
Отец становится отчуждённым. Не зовёт Олю просто так, только на общий ужин, без прежних долгих разговоров.
Вечером, в выходные, у родителей дома, Лёша прямо в глаза бросает:— Ты даже не попыталась поделиться квартирой. А ведь мы с Настей по закону наследники. Остались ни с чем.
Настя тихо, но обиженно поддерживает:— У мне никогда не везло. Всегда что-то не так.
Оля случайно слышит за дверью, как Лёша ворчит Татьяне:— Если бы не эта квартира, все бы жили нормально, никто бы не ссорился. А так — одна нервотрёпка.
Оля остаётся в прихожей, прислушивается, потом долго моет руки в кухне, пока вода не становится совсем холодной.
Через пару дней — семейный совет. Отец с Татьяной строго, официально:— Если ты считаешь себя членом семьи, помоги. Справедливость — это не когда одному всё.
Оля встаёт, медленно смотрит на всех:— Я ничего не должна. Квартира не свалилась с неба — вы все это знаете. Я своё решение не поменяю.
Наступает тишина. Позже Татьяна присылает длинное сообщение:«Ты равнодушная, только о себе и думаешь. Никто тебе больше не верит».
Вечером Оля встречается с одноклассницей Светой, теперь она — профессиональный психолог с хорошей практикой. Света внимательно слушает Олю, не перебивает, кивает. Только когда Оля замолкает, Света говорит спокойно:
— Не твоя вина, что у них такие ожидания. — Границы — это нормально, ты не обязана раздавать всем по кусочку своей жизни. Чужое чувство вины — это не твоя ответственность. Тебе не за что себя винить.
Оля устало кивает, но после этих слов на душе становится немного легче. Возвращается домой, решает: больше никаких разговоров о квартире. Занимается делами — коммуналка, магазин, чинит сломанный смеситель, вечерами стирает и убирает сама, никого не зовёт.
После работы Оля заскочила в магазин за хлебом и молоком. На выходе столкнулась с Валентиной Ивановной, старой соседкой.
— Олечка, ты чего такая уставшая? Всё хорошо дома?
— Да так… Семья достаёт. Из-за квартиры одни разговоры.
— У каждого свои претензии, как будто я виновата, что мне она досталась.
— Опять про наследство? — Да. Уже не знаю, как реагировать — никто не помнит, как я с бабушкой одна оставалась, всё ждут, что я должна всем что-то отдать.
