— Кать, я не хотел ругаться с тобой и портить отношения с детьми. Мы взрослые люди и способны решить все вопросы мирным путем. Я знаю, что сделал тебе больно, но… — он делает небольшую паузу, глубоко вздыхает, словно стараясь собрать мысли, а затем говорит со мной тоном психолога, пытаясь сгладить ситуацию. — Пойми, что развод — это не конец света. Ты сейчас будешь помогать сыну со свадьбой, потом появится внук, будешь заниматься им, и…
— Смотрю, ты все уже решил за меня, — перебиваю его, горько усмехаясь. Мне кажется, что он пытается управлять моей жизнью, словно я — предмет, а не человек с собственными чувствами и желаниями.
— Я прекрасно знаю, в каком состоянии ты находишься в последнее время, и понимаю, что новость о Карине добила тебя окончательно. Мы же не чужие друг другу люди, в конце концов, — разводит руками он, словно оправдываясь. — Я знаю, как ты переживаешь из-за своего здоровья, из-за веса, — эта фраза словно нож в сердце. — Я не хочу, чтобы ты ушла в депрессию, поэтому и собирался поговорить с тобой как можно мягче. И не планировал делать это в рождественский ужин.
Его слова звучат словно попытка смягчить неизбежное, но мне кажется, что между нами уже проложена непреодолимая пропасть. В комнате повисла тяжелая тишина, и я чувствую, как внутри меня разгорается огонь, который, кажется, уже невозможно потушить.,— Со своим состоянием и весом я сама как-нибудь разберусь, — сказала я, не отводя взгляда, словно пытаясь пробить его взглядом стену равнодушия. — И раз уж мы заговорили об ужине, то… — Повернулась к столу, достала из пакета контейнер с уже остывшими запеченными роллами и протянула ему. — Будешь?
— Спасибо, я не голоден, — ответил он спокойно, но в его голосе звучала какая-то усталость.
«Правда думает, что я искренне решила его накормить?» — мелькнула у меня мысль, и я почувствовала, как внутри поднимается раздражение.
— Наелся ими в «Камине»? — спросила я, приподняв бровь с лёгкой насмешкой, словно проверяя, насколько он готов играть в эту игру.
Он внимательно посмотрел на меня, а я поставила контейнер обратно на стол и взяла мобильник. Включила видео и повернула экран к нему.
На экране разворачивалась сцена, где он кормил роллами свою любовницу. С каждой секундой его лицо становилось всё более напряжённым, а взгляд — всё злее и злее.
Он перевёл взгляд на меня — тяжёлый, пронзительный, словно пытался пробить меня насквозь. Его грудные мышцы подёргивались в нервном подёргивании.
— Откуда это у тебя? — спросил он с явной угрозой в голосе.
— Неважно, — отрезала я, быстро блокируя телефон и пряча его в карман.
— Значит, ты и в кафе следила за мной, — усмехнулся он, словно пытаясь перевернуть ситуацию в свою пользу.
— Слежу я только за собой, — ответила я с такой же усмешкой, не собираясь уступать. — А в кафе, ещё раз напомню, меня привела твоя любовница. Я не дура, Илья. Понимаю, что она специально пришла ко мне на приём с племянником, сделала вид, что не может отличить подсохшую аллергическую сыпь от ветрянки, между делом сказала, что беременна, и положила на мой стол телефон. На экране вдруг совсем случайно высветилось твоё лицо и надпись «Любимый». А затем она чётко дала понять, что встречается со своим любимым в кафе «Камин».
Илья задумчиво уставился куда-то сквозь меня, будто пытаясь уйти от реальности, и нервно прикусил щёку изнутри.
Он, кажется, ослеп от любви и не замечает, что эта моделька делает за его спиной.
Но я, в отличие от него, не влюблена по уши. Мыслю трезво и холодно. Мне не составило труда сложить два плюс два и понять, что она появилась в моём кабинете вовсе не случайно. Это была тщательно спланированная игра, направленная на то, чтобы меня вывести из равновесия.
Стоит только вспомнить недовольное лицо мальчишки, который сказал, что мама его уже и так лечит таблетками от аллергии.,Стоит только вновь представить недовольное лицо этого мальчишки, который с таким раздражением сказал, что мама его уже и так лечит таблетками от аллергии. В тот момент ни он, ни я не могли и предположить, что его сыпь — всего лишь повод для визита ко мне.
«Чувствую, эта блондинка будет вертеть Ильей, как только ей вздумается», — мысленно убеждаюсь я, наблюдая за происходящим издалека.
