Женское проклятие рода Ермолаевых
Артем украдкой поглядывал в зеркало заднего вида, не в силах оторвать взгляда от своей тещи. Боже мой, какая же она красивая! Инга Александровна словно сошла с обложки глянцевого журнала — правильные черты лица, большие темные глаза в обрамлении густых ресниц, тонкие брови… Нет, он, конечно, видел её фотографии в рекламных каталогах косметики, но живое лицо с естественным румянцем и пронзительным взглядом просто завораживало.
— Мам, ты как себя чувствуешь? — спросила Алиса, оборачиваясь на заднее сиденье. — Не устала с дороги?
— Да что ты, доченька, — улыбнулась Инга, слегка закусив нижнюю губу — точно такая же привычка, как у дочери. — Наоборот, соскучилась по дому. Америка — это хорошо, но всё-таки не родина.
В её голосе звучала лёгкая грусть. Артем невольно залюбовался изящным поворотом её длинной тонкой шеи, интеллигентностью во взгляде. Инга была красавицей голубых кровей — таких сейчас почти не осталось. Даже Алиса унаследовала только материнские глаза и фигуру, но не ту магическую красоту, что была у Инги.
— Расскажи, как дела у бабы Тани? И у тёти Зины? — продолжала расспрашивать Инга.
— Ой, мам, столько всего произошло! — оживилась Алиса. — Баба Зина вышла замуж за Илью Степановича! Представляешь? В пятьдесят четыре года обрели счастье!
— Не может быть! — искренне удивилась Инга. — А я-то думала, это проклятие нашего рода никогда не сломать…
Артем насторожился. Какое ещё проклятие? За два года брака он слышал обрывки семейных легенд, но толком ничего не понимал.
— Мама, расскажи Артему про наш род, — попросила Алиса. — Он ведь теперь семья.
Инга внимательно посмотрела на зятя в зеркало заднего вида.
— Знаешь, Артём, в нашей семье уже четыре поколения женщины воспитывают детей одни. Началось всё с моей прабабушки Дарьи…
История, которую рассказывала Инга, поражала своей драматичностью. Революция, разорение, гибель мужа, голод… А потом загадочное проклятие цыганки, после которого мужчины стали исчезать из жизни рода Ермолаевых.
— Прабабушка Маша родила бабу Таню от красноармейца, который обещал жениться, но обманул. Баба Таня родила тётю Зину. Тётя Зина — меня. А я — твою жену. Все одни, — печально закончила Инга.
