— Саша, ты ведь понимаешь, что я не продам квартиру, чтобы спасать твоих родственников? — в её голосе звучала сталь, смешанная с разочарованием.
Анна не любила зиму — холодные вечера всегда наводили на неё тоску. Но сегодня настроение было особенно мрачным. Снежная каша на улице, тяжёлая сумка с продуктами, и к тому же она точно знала: дома её ждёт разговор, от которого захочется хлопнуть дверью.
Когда она вошла, Александр уже сидел в гостиной, будто готовился к приходу своей жены. Его лицо выражало ту неуверенность, которую он испытывал каждый раз, когда собирался сказать что-то неудобное.
— Ты что-то рано сегодня, — Анна попыталась начать с нейтральной фразы, раздеваясь в прихожей.
— Анна, нам нужно поговорить, — голос мужа был напряжённым.
— О чём на этот раз? — она поставила сумку на кухонный стол и разулась.
— Сядь, пожалуйста, — Александр указал на диван.
Анна нахмурилась. Обычно он избегал серьёзных разговоров. Если он решил сам завести тему, значит, дело серьёзное.
— Ты пугаешь меня, — вздохнула она, садясь напротив. — Что случилось?
— Ты знаешь, у мамы и брата сейчас большие финансовые трудности.
Анна почувствовала, как её сердце ёкнуло. Опять? Она была уверена, что после того, как пару лет назад они помогли брату Александра вернуть кредит, всё это останется в прошлом.
— Продолжай, — осторожно сказала она.
Александр сглотнул и отвёл взгляд.
— Мы тут с мамой думали… Может, продадим твою квартиру?
Секунду Анна сидела, словно окаменев. А потом рассмеялась, но её смех был холодным и саркастичным.
— Анна, подожди, выслушай меня, — перебил её муж, явно готовый к такому ответу. — Эта квартира всё равно стоит пустая. У нас есть наш дом, в котором мы живём. А они… им некуда идти, если они потеряют своё жильё.
— И ты предлагаешь мне продать мою квартиру? — Анна поднялась, словно её толкнуло невидимой силой. — Саша, ты вообще понимаешь, что ты говоришь?
— Это не только ради них, это ради нас. Если они останутся без помощи, мы всё равно будем вынуждены им помогать. Это просто вопрос времени.
— Нет, Саша, это вопрос принципов! — голос Анны стал громче. — Мои родители оставили эту квартиру мне. Это память о них! И теперь ты хочешь, чтобы я её продала, чтобы вытащить твоего брата из долгов, в которые он сам себя загнал?
— Ты слишком остро реагируешь, — Александр попытался говорить спокойнее. — Я не говорю, что нужно сделать это прямо сейчас. Но это решение, которое спасёт семью.
— Семью? — Анна вскинула брови. — А я, значит, не семья? Почему ты решил, что моё мнение ничего не значит?
Она направилась к кухне, но остановилась в дверях.
— Знаешь что, Саша? Я думала, что мы с тобой партнёры. Но ты снова показал, что в твоей жизни важнее не жена, а твоя мать и брат.
Александр молчал, будто её слова не дошли до него.
Анна достала продукты из сумки, чувствуя, как в груди поднимается горький ком. Эта квартира была для неё священной. Здесь она провела лучшие годы детства, пережила трудные времена после смерти родителей, сюда она возвращалась каждый раз, когда ей нужно было почувствовать себя в безопасности.
Она повернулась к мужу, который всё ещё сидел в гостиной с опущенной головой.
— Если ты хочешь продать квартиру, Саша, продавай что-нибудь своё. Но мою — не трогай, — отрезала она.
Александр поднялся, но вместо того чтобы спорить, молча вышел из комнаты. За ним захлопнулась дверь спальни.
Анна осталась одна. И впервые за много лет ей было страшно: не за квартиру, не за деньги, а за их брак, который, похоже, трещал по швам.
Квартира, о которой шла речь, была для Анны всем. Её родители купили её ещё в 70-х годах, когда жизнь только начинала налаживаться. В этой квартире она выросла, а после их смерти решила оставить её себе, несмотря на уговоры Александра переехать в более просторное жильё.
Свекровь, Елена, с самого начала была недовольна этим решением. Она считала, что в семье всё должно быть общим, а «такие активы не должны простаивать».
Но Анна была непреклонна. Эта квартира была её личным островком безопасности, и продавать её ради прихотей свекрови она считала предательством памяти родителей.
На следующий день Анна чувствовала себя подавленной. Казалось, воздух в доме стал тяжелее, а тишина давила на уши. Александр избегал её взглядов, быстро собирался на работу и уходил, не попрощавшись, чего раньше никогда не делал.
