— Ты можешь стать экономистом! А работать пойдешь на хлебозавод! — нашла Соломоново решение бабушка. Алиса согласилась. Идея ей понравилась. Цифры она всё же любила больше, чем булки…
Алиса торжественно заселилась в подаренную мамой и бабушкой квартиру и зажила там одна. Самостоятельность ей нравилась, правда денег хватало в обрез. Очень привыкла она хорошо одеваться и ни в чём себе не отказывать. А мать и бабушка решили, что хватит ей помогать и «пора девочке отправляться в самостоятельное плаванье». Чай выучилась уже, профессию получила, на работу устроилась, пусть, мол, учится жить сама, без помощи…
— Всё прошёл я, всё… Огонь, воду и медные трубы. Разное бывало в моей жизни, и плохое, и хорошее…
Алиса с интересом рассматривала сидящего напротив неё пожилого человека. Юрий Михайлович… Дед, дедушка… Странно было осознавать то, что дедушка существует. Вот он — жив и здоров. Вместе с мамой и бабушкой они не раз обсуждали, что он за эти долгие годы он наверняка уже давным-давно спился и умер под забором. Бабушка прямо утверждала это, да так, что Алиса в конце-концов поверила.
Юрий Михайлович назначил ей встречу в кафе, рядом с большим торговым центром. А прежде — позвонил. Алиса спросила, как он её нашёл, а дедушка загадочно ответил, что и не терял её. И вот, наконец, решился на встречу.
Они сидели уже сорок минут и никуда уходить не собирались. Алиса слушала историю жизни деда, как приключенческий роман.
— Сидел я, внучка. В советские годы фарцовщиком был, да. Такие деньжищи зашибал. За то и посадили.
Алиса вспомнила, что бабуля рассказывала про те времена. Денег совсем не было, перестройка, потом девяностые. Она работала на двух работах, чтобы они с Галей смогли выжить… А он «деньжищи зашибал».
— Ну-ну… — саркастически сказала Алиса. — Ври дальше. Дедушка.
— Не веришь? Бабка твоя на пушечный выстрел меня не подпускала ни к себе, ни к Гале. Говорила, не нужны мол, мне твои «поганые» грязные деньги, добытые нечестным путём. Такая гордая прямо. Я ведь ещё до развода с ней начал фарцовкой заниматься. Не рассказывала она тебе? Нет? То-то и оно. Стыдно ей, неприятно такое вспоминать, что муж нелегальной деятельностью занимался. А потом «бизнес» у меня попёр ещё круче. Видать женщина со мной была «правильная», удачу приносила, не то, что Тамарка.
Алиса скривилась. Она любила бабушку, и ей были неприятны такие слова деда. Однако ей хотелось дослушать, чем всё кончилось.
— А потом мою правильную даму сердца посадили. Позже ниточка и ко мне привела… Отсидел я чин чинарём, сколько отсыпали. Всё честно. Вышел. А тут жизнь совсем другая пошла, страна изменилась… И стал я помаленьку легальным бизнесом заниматься, интересоваться, что, да как. Видать задатки всё же у меня были и чутьё. Всё повидал. И братков, и разборки, и рэкет. Утюгом пытали, в лес возили. Выжил. Пару раз разорялся. Но вставал на ноги и снова создавал всё с нуля. И вот теперь… Теперь я имею прочное положение. Накопления солидные. Недвижимость. Но семьи у меня нет. Сижу один, как перст. Не сложилось. Дамы были, но всё не то, не то… Старость приходит. Сентиментальность. Стал много читать. Философом заделался. Самому смешно…
Алиса молчала. Она думала… Её утонченная аристократичная бабуля ни за что не приняла бы такое. Её муж — зэк! Уму непостижимо. Да… Такого ей не рассказывали.
