— Как съездил? — спросила Оксана, когда через три недели муж вернулся домой. — А ты знаешь, хорошо, — спокойно ответил Аркадий. — Устал, правда. Как собака. Эти командировки вконец измучили меня. — А отказаться не можешь, — глядя куда-то вдаль, задумчиво произнесла Оксана. — В том-то и дело, — ответил Аркадий. — Потому что, кроме тебя, некому, а ты не хочешь подводить людей, — грустно продолжала Оксана. — Ты всё понимаешь, любимая, — нежно произнёс Аркадий. — Ну, если и не всё, то многое, — в тон ему ответила Оксана.
Оксана к тому времени уже точно знала, что ни в какую командировку Аркадий не ездил. Более того, она даже знала, где, а точнее, у кого именно он был всё это время. Почему разговаривала с мужем спокойно? На то были причины.
Обнаружив на следующий день после отъезда Аркадия под диваном его паспорт, Оксана задумалась. «Странно, — подумала она. — Как он мог куда-то уехать без паспорта?» Она позвонила мужу. — У тебя всё в порядке? — спросила Оксана. — У меня всё отлично, — ответил Аркадий. — А ты где сейчас? — Как где? В поезде? Они ещё немного поговорили, и Оксана выключила телефон. «Или у него есть другой паспорт, — подумала Оксана, — иначе его не пустили бы в вагон. Или он всё врёт. И никуда он не уезжал. А тогда что? А тогда у него есть другая, и он сейчас у неё. А завтра утром он, как ни в чём не бывало, придёт на работу. Там я его и увижу». И утром Оксана поехала к Аркадию на работу. Без десяти восемь она стояла недалеко от проходной. А через пять минут увидела, как Аркадий прошёл через проходную. «Значит, другая, — подумала Оксана. — Ладно. Держи себя в руках. Теперь нужно выяснить, куда он направится после работы. Чтобы обнаружить её. Вот тогда и поговорим. Вернусь сюда к концу рабочего дня». Когда муж вышел с работы, Оксана проследила за ним и всё
узнала. Это было не так уж и трудно. Некоторые жильцы подъезда, в который вошёл Аркадий, оказались очень разговорчивыми. Они и сообщили Оксане, что зовут её Вера Павловна. Ей 35. Не замужем. Два года назад купила в этом доме квартиру. А полгода назад в её жизни появился Аркадий. Получив столь ценную информацию, Оксана уже сейчас хотела идти разговаривать и с мужем, и с Верой Павловной. Но! Что-то свыше её остановило. — Оксана! — требовательно сказал этот кто-то свыше. — Ты сейчас не в том состоянии, чтобы устраивать подобные разборки. — Да почему не в том? — возмутилась Оксана. — Именно в том, в каком надо. — А я говорю, что не в том, — звучало свыше. — Ну посмотри на себя. Руки дрожат. Дыхание учащённое. Вся переполнена ненавистью. А на голове у тебя что? Ну? Куда ты собралась в таком виде? Ты в зеркало-то себя видела? Оксана достала из сумочки зеркальце и посмотрела на себя. «Да уж, — подумала она, — видок ещё тот». — Но, главное — не это, — спокойно и равнодушно доносилось свыше. — Даже если ты будешь выглядеть хорошо. И что? Чего ты добьёшься, если устроишь скандал? Ничего. И он, и она будут с жалостью смотреть на тебя. А когда ты уйдёшь, они оба взахлёб станут над тобой громко смеяться. Станут, станут! Возьмутся за руки и будут скакать и кружиться, и радоваться тому, что вот всё и закончилось, и тебя на их пути больше нет. Ну? Тебе разве это надо?»
Голос свыше, если и не успокоил окончательно Оксану, то дал ей возможность начать рассуждать более здраво. «Ну, что же, — подумала тогда Оксана, — придётся с Аркадием просто развестись. И сделать это так, чтобы ему было как можно больнее». — Вот это правильно! — услышала Оксана радостное свыше. — Это по-нашему. Ободрённая такой поддержкой, Оксана продолжила рассуждать здраво. «А как это сделать? — думала она. — Как развестись, чтобы ему было больно? И обидно!» — Думай, — звучало свыше, — на то тебе голова и дана. «Есть один способ, учитывая его характер, — подумала Оксана. — Это тихий, равнодушно-хамский развод без объяснения причин». — Ну вот! — обрадовались свыше. — Можешь ведь, когда захочешь. «Скажу ему, что мы просто разводимся, и всё, — планировала Оксана. — Он начнёт допытываться, в чём причина. А я, сохраняя спокойствие, буду говорить, что ни в чём. Просто разводимся, и всё. Без причины. Просто потому, что я так решила. Правильно?» — Правильно, — соглашались с Оксаной свыше. — И будь при этом тихой и равнодушной в общении с ним. — Точно! — радостно воскликнула Оксана. — Зная его характер, я уверена, что он не на шутку взбесится. Правильно? — Правильно, — отвечали свыше. — Ведь узнать от равнодушной жены, что она тебя бросает (и без всякой причины) — это серьёзный удар по его самолюбию. — Так и сделаю! — Сделай, — согласились свыше. — Но! Это ещё не всё. Если хочешь действительно наказать его, а заодно и её, сделай ещё кое-что. — Что? — А я тебе сейчас расскажу, — ответил голос свыше и стал тихо что-то шептать Оксане. Внимательно слушая, Оксана изредка кивала головой. — Всё ясно? — поинтересовались свыше, когда было всё сказано. — Ясно, — ответила Оксана. — А это не будет слишком? — Будет! — уверенно ответили свыше. — Ещё как будет. Но разве не этого ты хочешь? — Этого! — уверенно ответила Оксана. — Хочу! — Главное, — напомнили свыше, — делать всё тихо, нагло и… как? — Спокойно, — ответила Оксана. — Правильно, — радостно согласились с ней свыше.
И Оксана поехала домой и стала готовиться к возвращению мужа из «командировки».
«Я начну своё представление не сразу, как он вернётся, — думала Оксана. — Надо усыпить его бдительность. Он ведь, как приедет, сразу начнёт вешать мне лапшу на уши насчёт того, как он устал, как его утомляют эти командировки. В первый день сделаю вид, что верю ему, всё понимаю и сочувствую. А уже на следующий день, когда он вернётся с работы, начну свой спектакль». И получилось всё так, как планировала Оксана. Аркадий, вернувшись из «командировки» и поговорив с женой, понял, что он вне подозрений, что его по-прежнему любят, а, значит, он самый счастливый человек на свете. С такими мыслями Аркадий лёг спать. А утром ушёл на работу, не подозревая, что его счастливая жизнь на этом закончилась. Всё началось вечером, когда Аркадий вернулся с работы, а Оксана не вышла его встречать. — Любимая, ты где? — радостно кричал из прихожей Аркадий. — Твой заинька вернулся. — Прыгай ко мне. «Всё, Аркадий, — думала Оксана, молча сидя на кухне. Она пила чай и ела торт. — Поздно! К тебе мне уже не прыгать». Оксана посмотрела на торт и покачала головой. «Какой же ты большой», — подумала она. — Завалили работой, — сразу пожаловался Аркадий, входя на кухню. — План горит. Начальство требует. Давай, давай, давай. Они думают, я двужильный. Через неделю снова в командировку посылают. Представляешь?
И представление началось.
— Да мне плевать, — равнодушно и тихо ответила Оксана и громко отхлебнула из блюдца чай. Оксана знала, что Аркадий не любил, когда она громко пила чай из блюдца. А ещё в этот раз Оксана не разрезала торт на куски. А ела его прямо так. Столовой ложкой. Прямо из коробки. Ответ жены шокировал Аркадия настолько, что он утратил на какое-то время способность говорить. Испуганный взгляд и многозначительное молчание — и это всё, на что в этот момент был способен Аркадий. «Как же это? — думал он. — Ведь я привык, что Оксана вот уже долгие годы сюсюкается со мной, как с маленьким ребёнком. Я у неё и заинька, и котёночек. Уси-пуси. А тут вдруг… Плевать?! И как это понять? Ещё этот чай из блюдца! А торт? Он ведь огромный! А она не разрезала его на куски. Не положила себе в блюдечко отдельный кусочек. Она опять ест ложкой прямо из коробки! Что за привычка! А я? А мне? Есть после неё обгрызенный? Как она это себе представляет? Я ведь ей запретил так делать! Это вообще, что такое?! Она сейчас в своём уме? Не соображает, что делает? Ещё эти её слова! Плевать ей! Она не понимает, с кем разговаривает?» Воспользовавшись затянувшейся паузой, Оксана продолжила. — Мы с тобой разводимся, — сказала она. Оксана равнодушно посмотрела на мужа, стараясь сделать так, чтобы её взгляд казался ему как можно более наглым. «Сейчас надо усмехнуться, — подумала она, — и произнести какую-нибудь гадость». Оксана так и сделала. — Чего пялишься? — усмехнувшись, нагло, но тихо и равнодушно спросила она. — Я чего-то непонятное сказала? Не доходит? «Хорошо было бы сейчас кинуть в него кусок торта, — подумала Оксана. — Но. Увы. Нельзя. Он тогда решит, что я или пьяная, или не в своём уме». Оксана, нагло глядя на мужа, продолжила есть огромный торт столовой ложкой и хлебать с блюдечка чай. — У-у? — набитым ртом произнесла она, кивая головой и показывая ложкой на торт. Типа, не хочешь ли? — Оксана! — изумлённо воскликнул Аркадий в ответ на эту наглость, выходящую за всякие (по его мнению) пределы. — Я не понимаю! Что это всё значит? И дальше Оксана продолжила разговор с мужем исключительно тихим, наглым и более чем равнодушным тоном. — Чего ты не понимаешь? — ответила она, не переставая есть. — Не знаешь, что такое развод? Тебе по слогам надо произнести, чтобы до тебя наконец-то дошло. Изволь. Раз-вод! Так лучше? Теперь, надеюсь, тебе всё стало ясно. Если хочешь, могу повторить. Раз — вод. Ещё раз повторить? — Нет, но… — Ну и всё. И если больше вопросов нет, свободен. В голове Аркадия путались мысли. Ему многое было непонятно. Во-первых, его смущало отсутствие сюсюканья и равнодушно-хамское поведение жены. Торт — столовой ложкой! Не вынимая его из коробки! Неслыханная дерзость. А во-вторых, её заявление на фоне всего этого, что они разводятся. И Аркадий не знал, что сейчас его возмущает больше. Решил, что, наверное, хамство всё же на первом месте. «Что она себе позволяет? — думал он. — Этот тон! Поведение за столом! А словечки! Я ей кто? Со мной даже генеральный директор не позволяет себе так разговаривать! Хотя вот он-то имеет на это полное право!» Аркадий решил сначала поставить жену на место, а уже потом разобраться с разводом. — Значит так, девочка, — строго сказал он, — если ты думаешь, что… Аркадий не успел договорить. — Да пошёл ты, — равнодушно тихо произнесла Оксана, встала из-за стола и пошла в гостиную. — Чего-то я, — она икнула, — вроде как объелась. Нет, последняя ложка точно… была лишней, — Оксана снова икнула. — Если хочешь, можешь доесть. Я наелась. Никогда в жизни больше не буду есть торты. Если до этого мысли в голове Аркадия просто путались, то теперь путаться было уже нечему. В его голове разом исчезли все мысли. Остались одни эмоции и все негативные. В таких случаях Аркадий обычно начинал что-то ломать, рвать, крушить, громить. Без разницы что. Что угодно. Что окажется под рукой. Например, посуду. Аркадий схватил со стола огромное блюдо и хотел было с силой швырнуть его на пол, но… Вспомнил слова жены о разводе. Это воспоминание его немного успокоило и он вернул блюдо на место. В его голове снова появилось что-то похожее на мысли. «В данной ситуации, — подумал Аркадий, — бить посуду бессмысленно. Для этого сейчас точно не самое подходящее время. Здесь нужно придумать что-то другое. Но, что?» Аркадий начал ходить по кухне взад и вперёд, бросая ненавистные взгляды на обгрызенный торт, пытаясь рассортировать свои мысли и придать им хоть какую-то стройность. Но упорядоченные мысли не успокоили. Они выдали тревожное предположение. «А что если Оксана узнала про Веру? — подумал Аркадий, но тут же взял себя в руки. — Да нет, — решил он. — Не может быть. Она бы тогда с этого и начала. Устроила бы мне скандал. Выгнала бы из дома. А она — нет. К тому же торт доесть предложила. Тут что-то другое. Но что?» Аркадий решил выяснить у жены, что ей известно. — Оксана, давай поговорим спокойно, — произнёс Аркадий, входя в гостиную и садясь в кресло напротив жены. — Отвали, а? — зевнув, ответила Оксана. — Не видишь, я отдыхаю. Господи, зачем я съела столько торта, — она посмотрела на мужа. — Ты не знаешь? — Нет, но я… — Ну, и проваливай тогда, если не знаешь. — Что происходит, Оксана? Я не понимаю. — Господи, какой ты скучный и нудный. Как тебя такого только на работе держат. За что тебе зарплату платят, не понимаю. Слушай, а тебя подчинённые уважают? Я думаю, что нет. За что им тебя уважать-то? Ты, наверное, и на работе своей такой же нудный. — Оксана, я ещё раз повторяю. Я хочу знать, что происходит. Я не понимаю! — Мы разводимся. Чего здесь непонятного? — С чего вдруг? — Ни с чего. Просто. Разводимся, и всё. — Так не бывает. — Бывает. — Это ты так решила? — Я так решила. — Но должны же быть причины, почему ты так решила? — Решила, и всё. И нет никаких причин. — То есть? — «То есть, то есть»! — ответила Оксана. — Заладил как попугай. Не было никаких причин. И почему обязательно должны быть какие-то причины? Если я просто решила с тобой развестись. Чего тебе ещё-то надо? Чего ещё ты хочешь от меня услышать? — Может, я тебе надоел? — Отвянь. — Может, ты меня не любишь? — При чём здесь это? Глупее ничего не мог придумать? — Тогда почему? — Да не почему. Просто. Без причины. Слушая сейчас нелогичные ответы жены на свои вопросы, Аркадий не подозревал, что впереди его ждёт ещё более тяжёлое испытание. Оксана ведь решила наказать его не только своей равнодушно-хамской беспричинностью. Но и ещё кое-чем, о чём ей нашептали свыше! — Тебе кто-то что-то рассказал обо мне, Оксана? Поэтому ты решила развестись? Да? — Не тупи, а? — Оксана, ты сейчас… — Да никто мне ничего не говорил. Вот ещё. Отвяжись. — Ты что-то узнала обо мне? Да? Давай поговорим. И я всё объясню. — Вот же ты упёртый. Как тот мальчик, который влюбился в меня в шестом классе. Требовал ответного чувства и никак не понимал, почему его у меня нет. Думал, что я о нём знаю что-то плохое. Причину хотел знать. Но ему простительно. Он — ребёнок. А ты? Ничего я о тебе не знаю. И знать не хочу. С какой стати? Если мы разводимся. — Но почему разводимся-то, почему? Ты можешь объяснить?! В конце-то концов! — Да не почему. Просто. Разводимся, и всё. Отвяжись, а? Ну, в самом деле, чего пристал-то? Я объелась. Спать хочу. — У тебя есть другой? Ты его любишь? — Нет у меня другого. — Может, ты думаешь, что у меня кто-то есть? — Ничего я не думаю. Очень надо. — Тогда почему? Ответь! Я требую! — Не по чему. Просто. Разводимся и всё. И давай прекратим. Ну, честное слово, сил больше нет. На-до-ел. Пошёл вон.
Но Аркадий не сдавался и уже хотел что-то ответить, как вдруг в квартиру позвонили.
«Вот оно! — радостно подумала Оксана. — Вторая часть Марлезонского балета».
— Иди лучше дверь открой, — произнесла Оксана. Аркадий открыл дверь и увидел, что это приехали обе его дочери. Старшая Инна и младшая Нонна. — Доченьки! — радостно воскликнул Аркадий. — Как хорошо, что вы приехали. Как вовремя. Если бы вы только знали, что у нас здесь случилось. Если бы вы только… — Короче? — нагло, тихо и равнодушно спросила Нонна. — Чего случилось-то? Чего ты здесь разорался? «Короче? — подумал Аркадий. — Разорался? И это моя младшая дочь? Да что же это? Нет. Это не она. Это какая-то хулиганка!» — Я не ору, — начал оправдываться Аркадий. — Я говорю. — Ну вот и говори, — произнесла Инна, — а то мямлишь здесь. — Ваша мама хочет со мной развестись! — ответил Аркадий. — И чё? — сказала Инна. — Подумаешь! Делов-то. — Но она не называет причины! Не объясняет почему! В прихожую вышла Оксана. — Хотите торт? — спросила она у дочерей. — Там много, а я уже объелась. — Хотим, — ответили дочери. — Он на кухне, — сказала Оксана. Инна и Нонна пошли на кухню. Оксана выключила свет в прихожей и ушла в гостиную. Аркадий остался один в тёмной прихожей. Он всё ещё пытался понять, как такое возможно. Обычно, когда его дочери приезжали в гости, они радостно бросались ему на шею. Расспрашивали у него как дела. Рассказывали о своих делах. Аркадий вспоминал, как тридцать лет назад родилась Инна, а через пять лет после неё Нонна. Вспоминал, как девочки росли, как ходили в садик, в школу, в институт. Как выходили замуж. Как становились мамами. И всё это время они были лучшими друзьями.
А теперь? Что видит и чувствует он теперь? Презрительный взгляд. Наглый тон. И самое главное — абсолютное равнодушие. Почему дочери были такими наглыми и равнодушными? Ну, конечно же, потому что Оксана им всё рассказала. И когда дочери узнали, как их папа предал маму, они сразу же согласились помочь маме наказать папу. Сообщить всё дочерям и позвать их в сообщницы предложил Оксане голос свыше. Он был уверен, что таким образом будут наказы оба. И Аркадий, и Вера Павловна. И вот теперь, постояв ещё некоторое время в тёмной прихожей, Аркадий решил идти на кухню. Он думал серьёзно поговорить со своими девочками. Хотел и объяснить, и получить от них объяснение. Войдя на кухню, он увидел, как дочери доедают столовыми ложками торт. «Там ведь оставалось больше половины, — подумал Аркадий. — Они съели всё и ничего мне не оставили. Даже не предложили. Это не мои дочери». — Тебе чего? — спросила Нонна. — Торта хочешь? — А больше нет, — сказала Инна. — Нет, но… Торт здесь ни при чём. Хотя, вы могли бы оставить кусочек отцу и не есть его ложками прямо из коробки. Ведь я вас учил, что… — Понятно, — сказала Нонна. — Кроме этого ещё есть чего сказать? — Я же сказал. Мама хочет развестись. А причины не называет. Скрывает! Но я-то знаю, что причина должна быть. Мне просто интересно. И я не прошу ничего такого. Только пусть ответит мне на вопрос. Почему? — Вот откуда это в вас? — спросила Инна. — В ком в вас? — не понял отец. — В мужчинах, — ответила Нонна. — В смысле? Что в нас? И при чём здесь я? Инна и Нонна разговаривали с отцом точно таким же тоном, каким с ним разговаривала Оксана. Нагло, равнодушно и тихо. — Почему, как только вам говорят, что хотят с вами развестись, — сказала Инна, — вы сразу же начинаете искать какие-то причины? Я не понимаю. — Какие тебе ещё нужны причины, папа? — сказала Нонна. — Очнись. Ты в каком веке живёшь? — Сегодня женщины расстаются с мужьями без всяких причин, — добавила Инна. — Как это? — Вот так это, — сказала Нонна. — Без причин. — Но почему?! — Да не почему! — в один голос ответили Инна и Нонна. — А потому что время приходит, — продолжала уже одна Нонна. — И женщина принимает решение развестись, — добавила Инна. — И, значит, тебе пора, папа, — сказала Нонна. — Что значит «пора»? — не понял Аркадий. — Куда мне пора? — Эта квартира — мамина, — ответила Инна. — Она с тобой разводится. Ты уходишь. — Куда ухожу? — Куда хочешь, — ответила Нонна. — Тебе, наверное, сейчас будет лучше, если ты найдёшь себе какую-нибудь другую женщину. А пока можешь пожить в деревне у бабушки. — Какую другую женщину? У меня нет никакой другой женщины! И у какой бабушки я могу пожить? На кухню вошла Оксана. — Бабушка — это мама твоя, — ответила она. — Забыл уже? А что касается того, что у тебя нет другой, так найди её. В чём проблема-то. Твои вещи я уже собрала. Чемоданы — в прихожей. Уходи. — Нет-нет! Я никуда не уйду. — Уходи, папа, — произнесла Нонна. — Так лучше будет для всех. Аркадий посмотрел на Инну. — Доченька! — Да ну тебя, — брезгливо ответила Инна. — Тебе на дверь указывают, а ты? Ведёшь себя, как… Даже противно. Бабушке привет передавай. Скажи, что через неделю мы к ней в гости приедем. — И смотри, папа, — добавила Нонна, — будешь и дальше себя так вести, от тебя и другая без причины бросит. — Какая другая? — Которую ты обязательно встретишь, — ответила Оксана. — Но я не собираюсь… — Твои проблемы, — произнесла Оксана. — Не собираешься и не надо. Разговор окончен. И так мы с тобой уже долго возимся. Проваливай. Оксана чуть была не добавила «к своей Вере Павловне», но кто-то свыше вовремя её остановил. Иначе она весь спектакль испортила бы. Аркадий сразу бы догадался, за что его выгоняют. И почему с ним разводятся. И впечатления уже были бы не те. А теперь ему предстояло долгие и мучительные размышления над случившимся. В результате которых он потеряет сон, аппетит и даже интерес к работе, а самое главное, проникнется абсолютным равнодушием к Вере Павловне.
/ Михаил Лекс / 24.08.2023 / Понравилось? Буду рад лайкам, репостам и комментариям. Подпишитесь, чтобы не пропустить новые истории.
