Клавдии уже семьдесят лет. Дети, внуки, правнуки — всё как положено. Вот только со своей роднёй она не общается. С матерью, которой уже восемьдесят восемь лет живёт сестра.
Клавдия бы давно уже переступила через свои обиды и приехала к матери, но её не зовут. А через гордость свою Клавдия переступить не может. С самого детства Клавдия была нелюбимой дочерью. А когда появился отчим и родилась Настасья, так вовсе она стала ненужной. Про Клавдию забывали, если она сама не выходила к ужину, то и не звали. Она так голодная и ложилась спать.
Клавдия видела, как любят маленькую сестру, ей тоже хотелось ласки и нежности. Она обнимала мать, но та одёргивала дочь, отправляла что-нибудь делать.
Когда Клавдии пора было идти в школу, её отдали в интернат.
Детей из интерната забирали на выходные, Клавдию даже на каникулы не забирали. Летние каникулы Клавдия проводила в пионерских лагерях, а осенью опять возвращалась в интернат. Ей нравилась такая жизнь, но всё-таки хотелось маминой любви.
После школы Клавдия получила профессию и уехала по распределению в другой город. Раз в месяц она писала письмо матери и получала ответ о том, что у них всё хорошо. Мать в гости не приглашала, Клавдия тоже мать не приглашала. Клавдия удивилась, когда получила письмо от сестры. В письме сестра просила срочно приехать.
Клавдия быстро собралась, приехала. Мать её не узнала.
— Она теперь уже мало кого узнаёт, не обижайся на неё, — сообщила сестра.
Вечером, когда мама была накормлена и уложена спать, сёстры сидели на кухне и рассказывали каждая о своём.
— Я же так и не вышла замуж, — рассказывала сестра Клавдии. — Всё выбирала достойного. Да так и не нашла. Так вот и живём вдвоём с мамой. Я тебя и позвала потому, что мне надо ложиться в больницу, рак у меня, говорят, недолго жить осталось, а маму не с кем оставить.
— Может, ещё поправишься?
— Нет, мне всё хуже. Таблетки уже не помогают. — Настасья! — каждое утро мама звала младшую дочь.
— Мама, Настасьи нет, она скоро приедет.
