Баба Настя сидела на лавочке у своего покосившегося домика, лузгая семечки и поглядывая на дорогу. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в багряные и золотые тона. Рядом, на соседней лавочке, примостилась баба Маня, ее давняя подруга и главная слушательница всех деревенских сплетен.
— Привет, Петровна. Ты чего сидишь такая угрюмая. Болит чего опять?
— Ой Маня… и говорить не хочется…
— А дед твой где, не видать его что-то в последнее время?
— Ванька то мой? Беда Петровна, беда. Баба Маня поправила платочек и придвинулась поближе, чтобы ничего не упустить.
— Чего учудил то опять?
— Помнишь, на той неделе уезжал по работе? Сказал срочно, без него никак. Чуяло мое сердце, что что-то неладное тут. Сроду не было такого, чтобы старого из деревни срочно вызывали. Кому он там сдался!? Думаю, точно к Варьке побежит. Эта карга давно ему глазенки свои строит. Решила проверить деда своего.
— Это как так то?
— А я сказала ему, что в город поеду. Он проводил меня до калитки, только домой зашел, я в огороде соседском спряталась. До полудня в кустах проторчала, думала помру там уже, как смотрю, идет. Прихорошился кобелек мой. Да из дома прямо к Варваре и пошел, к этой козе драной.
— Батюшки… А ты чего?
— Как чего? Выскочила, да как начала орать на всю Ивановскую. Схватила, что было под рукой и отходила его, потом Варьке последние волосюшки то ее выдергала.
Баба Маня не выдержала и расхохоталась.
— Ну ты Настя даешь… Я бы так не смогла. А что дальше то было?
— Они кричали, что я сумасшедшая. Видите ли, у него сахар закончился, а он хотел к моему приезду шарлотку испечь. Сюрприз мне устроить. Вот и намарафетился.
— И ты ему поверила?
— Пф… Я что дура по-твоему? Ты бы видела, Варьку. Глаза выпучила, вся съежилась, коленки трусются. Так я Ваньку то кочергой опять. А он кричит: «Хватит, Настенька! Всю правду скажу. Бес попутал! Не буду так больше!» То-то же, говорю. А сама пошла пожитки его собрала и к Варьке в огород закинула, говорю, что б там и жил теперь. А он поскулил поскулил и обратно в дом вещи поволок.
— И что, пустила его?
— А куда деваться то? Пропадет он без меня, старый то мой. Но Варьке все равно пригрозила, чтоб она нос свой в нашу жизнь больше не совала, а то тоже кочергой огрею. А она мне: «Я и не думала даже, не буду, Настенька!» И в дом убежала, теперь стороной обходит.
А дед Ванька за старое больше не брался. С Настеньки своей пылинки сдувает.
