– Слушай сюда, – Валентина Семёновна надвинулась на Аню. – Тут моя доля есть. И Колина тоже. Хочешь по-плохому – давай. Юристов позову. Суды затеем.
Аня отступила на шаг. Сердце колотилось как бешеное.
– Я тебе правду говорю, – свекровь перешла на зловещий шёпот. – Думаешь, одна тут хозяйничать будешь? А мне куда деваться? В мои-то годы по съёмным комнатам мыкаться? Совести у тебя нет!
Аня не спала всю ночь. Валентина Семёновна наотрез отказалась уходить, и Аня, измученная дорогой и стрессом, отступила. Временно. Свекровь заняла гостевую комнату, расставив там свои вещи.
«Как я до такого дошла?» – Аня смотрела в потолок, вслушиваясь в храп из соседней комнаты. Утром она решительно постучала в дверь к соседке.
– Маш, расскажи подробнее. Как давно она тут?
– Дня четыре. Сначала приходила поливать цветы, а потом… – Маша развела руками. – Слушай, она ключами размахивала, говорила: «Дочка разрешила пожить». Я что могла сделать?
– Какая я ей дочка?! – Аня вцепилась в волосы. – Десять лет прошло после развода!
– Позвони Коле, – предложила Маша. – Пусть мать заберёт.
– Да мы сто лет не общались…
Вернувшись, Аня застала свекровь за странным занятием – та перебирала кухонные шкафчики, выставляя банки с крупами.
– Это что вы делаете?
– Ревизию. У тебя гречка просрочена. Я новую купила, – она кивнула на пакеты у двери. – И овсянку. Ты ж любишь овсянку, помню.
– Хватит! – Аня хлопнула ладонью по столу. – Я требую объяснений! Как вы посмели вломиться в чужую квартиру?
– Чужую? – Валентина Семёновна хмыкнула. – Ань, я помогала вам с первым взносом. Забыла? Двадцать тысяч давала.
– Это был подарок. Вы сами так говорили! – Ничего я такого не говорила! – свекровь повысила голос. – Я в доле была, значит, имею право тут жить. Мне податься некуда! Квартиру мою Колька продал, когда в бизнес влез. А теперь я как перекати-поле. В дверь позвонили. На пороге стояла полная женщина с двумя детьми.
– Тётя Валя! А мы к вам! – она просочилась в прихожую, не спрашивая разрешения. – Вы про варенье говорили…
– Светочка, проходи! – Валентина Семёновна засуетилась. – А это Анечка, помнишь?
– Здрасте! – Светка небрежно кивнула. – Тёть Валь, нам бы ещё картошечки, если есть. А то Мишка зарплату задерживает…
Аня онемела. Они обсуждали её запасы! Её картошку! В её квартире!
– Никакой картошки! – отрезала она. – И варенья тоже! Вон отсюда! Быстро!
– Ань, ты чего? – Валентина Семёновна округлила глаза. – Свои же люди…
– Какие свои?! Мы десять лет не виделись! – Аня тяжело дышала. – Уходите. Все. Сейчас же!
– Обойдёмся без истерик, – свекровь повернулась к Светке. – Проходи на кухню, я сейчас.
Они просто проигнорировали её! Аня кинулась к телефону.
– Вызывай, – спокойно отозвалась Валентина Семёновна. – Только учти – я тут прописана не буду, а на деле – имею долю. Так что придётся нам по-хорошему договариваться, Анечка.
Вечером Аня сидела у Маши, глотая валерьянку.
– Она меня выживает! Из моей же квартиры!
– К участковому надо, – Маша качала головой. – Нельзя так это оставлять.
– Стыдно как… – Аня шмыгнула носом. – Все соседи уже в курсе. Она им рассказала, что теперь тут живёт.
– Тебе бояться нечего, – уверенно сказала Маша. – Квартира твоя. Документы есть?
