Игорь вышел к матери. Марина слышала их приглушённый разговор. Потом Игорь вернулся.
— Мама обиделась. Говорит, ты её оскорбила.
— Я? Её? Игорь, она привела нотариуса за моей спиной!
— Но ты же могла подписать. Что тут такого? Это же просто бумажка.
Марина смотрела на мужа и чувствовала, как что-то внутри ломается.
— Если это просто бумажка, почему так важно, чтобы я её подписала?
Ночью Марина не спала. Лежала на неудобном диване рядом с мужем и думала. О том, как они мечтали о совместном будущем. О том, как копили на квартиру, выбирали мебель. О том, как она представляла их детей, играющих в этих комнатах.
А теперь она лежала в гостиной собственной квартиры, которая ей не принадлежала, рядом с мужем, который не защитил её, и слушала храп свекрови из спальни.
Утром она приняла решение.
Марина встала рано, собрала самое необходимое в сумку. Игорь ещё спал. Она смотрела на его лицо, такое родное и такое чужое одновременно, и понимала, что больше не может.
Она тихо вышла из квартиры и поехала к подруге Ольге.
— Маринка! Что случилось? — Ольга открыла дверь и ахнула, увидев её заплаканное лицо.
За чашкой чая Марина рассказала всё. Ольга слушала, качала головой.
— Я же тебе говорила, когда вы только познакомились. Свекровь — это лакмусовая бумажка. Какая мать, такой и сын.
— Но Игорь не такой…
— Маринка, открой глаза. Он выбрал маму. Всегда выбирал и будет выбирать.
Телефон Марины разрывался от звонков. Игорь, потом свекровь, снова Игорь. Она не брала трубку.
Вечером Игорь приехал к Ольге.
— Марина, пожалуйста, вернись. Мама уехала к себе. Давай поговорим.
Они вышли во двор. Игорь выглядел растерянным.
— Марин, ну что ты устроила? Мама в слезах, говорит, что всё для нас старается, а ты…
— А я что? Не хочу отдавать свои права на то, что заработала?
— Но это же моя мама!
— А я твоя жена! Или должна быть. Но похоже, это место занято.
— Марина, не говори глупости. Просто мама привыкла всё контролировать. Она переживает за меня.
— А за наши отношения кто переживает?
Игорь молчал. Потом достал из кармана сложенный лист.
— Вот. Мама подготовила новый вариант. Тут не полный отказ, а частичный. Ты сохраняешь право на половину того, что мы купим после свадьбы.
Марина развернула документ. Прочитала. Потом медленно разорвала его пополам.
— Игорь, я тебя любила. Правда любила. Но я не могу быть третьей лишней в отношениях твоей мамы с тобой. Не могу и не хочу.
— Но мы же… у нас же планы были… дети…
— Были. Но какое будущее у нас может быть, если ты не можешь защитить меня от собственной матери? Что будет, когда появятся дети? Она будет указывать, как их воспитывать, чем кормить, во что одевать?
— Марина, давай попробуем ещё раз. Я поговорю с мамой.
— Ты уже говорил. И что? Она «временно» поживёт у нас? Будет приносить нотариусов? Переписывать имущество?
Игорь опустил голову.
— Я не могу против неё пойти. Она же мать. Она меня вырастила одна, всем пожертвовала.
— И теперь ты должен пожертвовать мной?
Они стояли друг напротив друга. Два человека, которые ещё вчера строили совместные планы, а сегодня оказались по разные стороны пропасти.
— Марина, не уходи. Прошу.
— Игорь, ответь честно. Ты готов съехать от мамы? Жить отдельно, самостоятельно? Оформить квартиру и на меня тоже? Защищать нашу семью?
Он молчал долго. Потом покачал головой.
— Я не могу её бросить. Она же одна.
