— Настя, ну ты бы хоть губы подкрасила, — шепнула соседка по столу, двоюродная тётка мужа, полноватая дама с ожерельем из пластиковых бус. — У свекрови ж праздник, люди смотрят.
Анастасия машинально поправила прядь волос за ухо и сделала вид, что не услышала. Она и так два часа крутилась у зеркала, вытягивала волосы, надевала самое приличное платье — синее, чуть ниже колена, которое ещё не успело вытянуться на коленках. И губы красить? Зачем, чтобы потом вся родня хихикала, что невестка «вырядилась как на ярмарку»?
Пахло оливье и селёдкой под шубой, на столе гордо возвышался таз с куриными ножками, а на телевизоре в углу зависла заставка с рыбацким шоу. В квартире Галины Петровны всё было так же, как три года назад, когда Настя впервые переступила порог: те же ковры, шкафы, запах старого варенья и дешёвого табака. Даже обои с пожелтевшими цветочками держались на скотче. Время тут будто остановилось.
Сидели все чинно: Виктор Александрович, виновник торжества, молчаливый и слегка надутый мужчина лет шестидесяти восьми, сыновья с жёнами и детьми, какие-то троюродные тётки и дядьки, которых Настя видела первый и последний раз. Антон — её муж — расположился рядом, но всё больше поглядывал в телефон, чем на неё.
— А вот помните, какая у Антошки до тебя девушка была? — вдруг прорезался чей-то голос с противоположного конца стола. — Марина… ух, красавица! Всегда с улыбкой, всегда помогала Гале по дому.
— Да-да, — оживилась Галина Петровна, и глаза её заблестели. — Вот Марина — золотой человек. А теперь в Москве, замужем за банкиром, трое деток. А мы-то… — она перевела взгляд на Настю, сжала губы и замолчала, оставив многозначительную паузу.
Настя медленно положила вилку на тарелку, будто боялась, что та выскользнет из дрожащих пальцев. Да, знакомая пластинка. Марина — эталон, Настя — ошибка. И что? Три года подряд одно и то же.
— Мам, хватит, — пробурчал Антон, не отрываясь от телефона.
— Я только сказала, — невинно пожала плечами свекровь. — Люди сравнивают, и всё. У каждого своя судьба.
Настя сделала вид, что пьёт компот. На самом деле стакан был пуст, и она лишь прикрыла им губы, чтобы никто не заметил, как сжала зубы.
Терпеть. Сегодня день рождения, не устраивать сцен. Главное — не поддаться.
Но терпение таяло с каждой минутой.
Через час Виктор Александрович произнёс тост за «семейное единство и поддержку в трудное время». И вот тут-то всё и началось.
— Мы все знаем, — заговорила Галина Петровна, складывая руки на груди, как учительница в школе, — что у нас проблемы. Не будем скрывать, восемь миллионов — долг серьёзный.
По столу прокатилась тишина. Даже телевизор как будто сбавил звук.
— Мы вложили в строительство, — продолжила она, — нас кинули. Но мы семья. И семья должна держаться вместе.
Настя почувствовала, как к ней медленно поворачиваются головы.
— Настя, у тебя есть квартира, — сладким тоном произнесла свекровь, будто предлагая пирожное к чаю. — Подарок родителей. Ну так продай, помоги нам. Это же общее дело.
