— Мама! Ты издеваешься?! Что ты мне проповеди читаешь! Я в таком состоянии… Я… Как быть? Чем ей помочь?
— Родить обратно! – припечатала Полина Ивановна.
У Веры было нехорошее предчувствие. Не первый раз она отпускала дочку с мужем, Евгением, на отдых.
Но почему-то именно в этот раз ей почему-то было не по себе. Разумеется, отец понимал свою ответственность. С ним Аня… Еще его коллеги, их дети… Откуда столько тревоги?
Дочка Аня поехала на рыбалку на Волгу только с отцом. Вера же отправилась к матери в Ставрополь, которая захворала.
***
Полина Ивановна всегда негодовала, когда дочка отпускала Анюту с «зятьком». Женю она недолюбливала с тех самых пор, как он однажды, приняв крепко на грудь, устроил в доме дебош.
Когда тарелка пролетела в миллиметрах над головой Веры, ударилась об стену и разлетелась вдребезги, она схватила трехлетнего ребёнка и уехала к матери.
В сердцах Полина Ивановна воскликнула:
«Чтоб у него руки отсохли!»
Через месяц Женю отправили в командировку, там он «умудрился» обморозить кисти, находясь в нетрезвом состоянии. С тех пор он больше так не напивался.
— Разводись! – твердила Вере мать. – Хоть Аньку не мучай! Я помогу!
Но Вера простила мужа.
— Мама, ну он же спьяну! Он сам не свой теперь ходит! Наказан до конца жизни! Тебе на пенсию скоро! Ну как мне одной Аньку поднимать? Что, на шее у тебя сидеть лучше?
После той командировки, Женя стал пить только по праздникам. Шампанское. В отличие от водки, оно его усыпляло. Когда он хмелел, Вера с Аней шли в детскую читать сказки.
Евгений сидел на кухне, смотрел в одну точку, затем ронял голову на покалеченные руки и начинал храпеть.
***
Перед тем, как отправить Аню на Волгу, Вера серьёзно поговорила с мужем.
— Только не пей. Я тебя очень прошу. Анюта не умеет плавать.
Женя даже обиделся.
— Вер, ну за кого ты меня принимаешь? Я сколько раз с Анькой ездил! Она хоть когда-нибудь жаловалась?
— Не жаловалась. Но ты всё-таки не пей…
— Ну раз ты так умоляешь, то, конечно, не буду. Хотя я и не собирался.
— Люблю тебя, – сказала она.
— Я тоже люблю тебя, малыш, – отозвался Евгений и поцеловал супругу в лоб…
***
И вот он с дочкой отправился рыбачить, а Вера места себе не находила…
В двадцать три — супруг казался ей идеалом. В двадцать шесть — родился ребёнок, и она влюбилась в Женю ещё больше.
Аня так была на него похожа… Тот же высокий лоб, белая кожа, те же пронзительные серые глаза.
Только дочка рано повзрослела. А в характере её отца сохранялась детская непосредственность. Даже когда он стал лысеть…
Теперь, когда его возраст приближался к сорока, Вера стала на многое смотреть иначе. Она понимала, что супруг неисправим.
Он не мог решить ни одной проблемы. Хотя бы даже взять на себя ответственность водить ребенка на гимнастику, не говоря уже, чтобы разобраться с обидчиками дочери в школе.
Вере самой приходилось со всем справляться.
И почему она мирилась с этим столько времени?
***
В обед следующего зазвонил Верин телефон.
— Да?
— Привет, мам. Папа опять напился.
Вера похолодела.
— Анечка? У тебя всё хорошо?
— Ну да, просто мы не можем уехать. Папа спит.
— Как же так вышло?! Он же обещал!
— Это всё дядя Паша! Он пошёл с нами в супермаркет и уговорил папу накупить пива! Они сказали, что пиво – не алкоголь!
— Да при чём здесь дядя Паша!
«Спокойно, – сказала себе Вера. – Ты её напугаешь».
— Он тебя не обижал?
— Нет. Скорее его обижали, – с досадой ответила Аня.
— То есть?
— Его развезло. Сидел на стульчике, клевал носом. Дядя Миша стал его фоткать… Хихикали все…
— А где они сейчас?
— Все уехали.
— Как?! Они оставили тебя одну?!
— Я рано проснулась и слышала из палатки, как они обсуждали, насколько им меня жалко. Мол, что я тут буду делать всё это время. А потом уехали. Кому-то на работу надо, а кто-то просто смылся.
У Веры потемнело в глазах. Она еле сдержалась, чтобы не высказать всё, что думает об этой ситуации.
— Анют, у тебя хоть еда есть? – спросила она.
— Ну, огурцы солёные есть… Майонез…
— И всё?!
— Ещё каша гречневая с мясом, дядя Миша оставил.
— Хорошо…
— И лимонада полный багажник.
— Зайчик, ты только в воду не лезь, ладно?
— И не собираюсь. Там ракушки острые. Я вся исцарапалась. И ещё у меня тапочки утонули.
— Они же у тебя резиновые…
— Их в ил засосало.
— О Господи…
— Мам, да ты не волнуйся так. Папа проспится, и мы поедем.
— Ему на это потребуется дня три. Где вы находитесь? Можешь описать?
— Ну… Здесь песчаный берег… Камыши высокие…
— Рядом кто-то есть?
— Нет… Мам, я не знаю, как тебе объяснить. И батарейка садится.
— Ладно, котёнок, потерпи чуть-чуть. Я что-нибудь придумаю… Постарайся не ругаться с папой.
— Да что я, совсем ду_рочка? Не волнуйся, мам. Всё хорошо. Только скучно…
— Потерпи, – беспомощно повторила Вера.
Послышались гудки.
Вера уставилась в стену. Что же делать? Как она могла доверить Аню мужу?!
Она напрягла память. Женя говорил, что поедет в сторону Волжского…
Но там ведь сотни километров! Они просто поехали на рыбалку! Бог знает, какое место они сочли удачным! Даже спасателей вызвать некуда…
В комнату заглянула Полина Ивановна:
— Что такое?
Вера бросилась к матери…
— Ну молодцы, – резюмировала та, выслушав её рассказ. – Воистину: дети расплачиваются за гр_ехи родителей!
Вера заплакала:
— Мама! Ты издеваешься?! Что ты мне проповеди читаешь! Я в таком состоянии… Я… Как быть? Чем ей помочь?
— Родить обратно! – припечатала Полина Ивановна. – Звони сто двенадцать!
— Что я им скажу?!
— Я что, думать за тебя должна?
— Господи, мама, да я всю жизнь сама думаю! – вызверилась дочка. – Разве я просила у тебя помощи хоть когда-нибудь?!
— Лучше бы просила, а то видимо не тем местом думаешь!
Поняв, что поддержки ждать неоткуда, Вера набрала сто двенадцать. Как могла, постаралась описать случившееся.
— Мы отправим бригаду на поиски, – пообещала диспетчер. – Не переживайте.
***
А в это время Аня подбрасывала воланчик и подбивала его ракеткой снизу, пока он не падал. Книжку свою она уже наизусть знала. В палатке лежал обруч, который она боялась брать из-за налетевших внутрь ос и жуков.
Женя лежал под деревом на надувном матрасе лицом вниз.
Палило солнце. Жара притупляла голод, но есть всё-таки хотелось.
Каша, о которой Аня говорила матери, с вечера лежала открытая. Никто не привёл её в порядок. Есть её Аня побаивалась. У неё ныли порезы на руках и ногах. Ходить босиком по жёсткой сухой траве было колко и неудобно. Спина и плечи заметно покраснели после вчерашнего купания.
Аня заглянула в машину. На заднем сиденье валялась большая банка корнишонов и пакет майонеза.
Подумав, девочка открыла банку и майонез. Вынула огурчик, выдавила сверху желтоватую субстанцию. Откусила.
Нет, не настолько она голодна!
— Лучше попью тархун!
Анюта выдула два стакана тёплой газировки и почувствовала, как кто-то трогает её за плечо.
Это был отец.
— Домой хочешь, Анька? – пробасил он.
— Хочу…
— Ну видишь, папа пьяный…
Он проковылял к матрасу и указал на него:
— Ложись… поспи…
Аня решила не спорить. Ей даже удалось задремать… Блаженное забытьё прервалось… отец спихнул её на землю и улёгся спать сам.
Аня протёрла глаза и пошла искать ракетку с воланчиком.
Так прошёл день.
***
Вера несколько раз звонила в сто двенадцать. Её заверяли, что поиски идут. В конце концов она купила билет на вечерний поезд в Волгоград.
— Мамуль, я принесла тебе ещё лекарства. Оставлю деньги. Еда у тебя дня на три вперёд…
Полина Ивановна молча кивала. У неё самой сердце обливалось кровью. Как было бы хорошо обнять Веру, прижать к себе, погладить по голове… Но эти телячьи нежности… Не из того она была теста.
— Ты звони, как в поезд сядешь, – только и сказала она. – И как доберёшься. Да и вообще звони…
В шесть утра Вера уже была в Волгограде. На такси доехала до дома. Поднялась в квартиру и снова набрала три заветные цифры.
Ничего не изменилось. Их ищут…
— Как ты там, моя девочка? – прошептала Вера, и набрала номер мужа.
«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…»
Бессилие. Самое горькое в жизни…
К десяти вечера Вера услышала, как пикнул домофон. Она подскочила к окну и увидела у подъезда очертания их машины. Нашли?! Неужели нашли?!
В замке брякнул ключ. Распахнулась дверь…
Вера бросилась навстречу дочери. Аня, лохматая, грязная, босая и исцарапанная, подскочила к матери и обняла её. В прихожую ввалился Женя. Запахло перегаром.
— Ты пьян?! – потеряла самообладание Вера.
— Самую чуточку… Он почти трезвый… – всхлипнула Аня.
— Да адекватный я! – воскликнул Женя. – Это остаточное. Нормально доехали, я как стёклышко. Даже не тормознули ни разу…
Вера осматривала Аню.
— Анечка, ты вся сгорела! А это что? Это от ракушек?
— Да, они там очень большие. Я с кругом плавала и прямо ногой по одной провела…
— Быстро в душ! Ты голодная?
— Очень!
Женя первый ушел в душ. А то бы Вера, чего доброго, прибила бы его.
Ей не хотелось даже видеть мужа. Она дала Ане чистую пижаму, протёрла ей ранки перекисью, а ожоги смазала успокаивающим кремом.
— Прости меня, доченька, – шептала Вера. – Прости меня… Я так виновата перед тобой!
— Мам, да ты чего? Ты ни в чём не виновата!
Евгений принял душ и завалился спать.
Когда заснула и Аня, Вера подошла к мужу. Тот лежал в своей излюбленной позе – на животе.
Он не сказал ей ни слова после прихода. Не задал ни одного вопроса. Как будто не его жена поставила на уши спасателей, не его дочь вернулась домой в таком состоянии.
Утром Вера сходила в кассу и купила два билета в Ставрополь. Когда она вернулась, муж и дочь ещё спали.
Вера достала блокнот и черкнула на листочке несколько строк.
Оставив записку на кухонном столе, разбудила Аню…
Женя проснулся к обеду в пустой квартире. На кухне он нашёл лист бумаги:
«Мы уехали к матери. Не звони мне. Я с тобой развожусь».
