Конечно, Галина Ивановна не сдалась так просто. Через неделю она позвонила Андрею в слезах, жалуясь на одиночество и непонимание. Потом пыталась прийти «просто чаю попить», но наткнулась на закрытую дверь — Марина и Андрей договорились не открывать без предупреждения.
Потом были попытки воздействовать через родственников, знакомых, даже через соседей. Галина Ивановна рассказывала всем, какая у неё неблагодарная невестка, как та настраивает сына против матери.
Но Марина держалась. А главное — Андрей начал меняться. Медленно, с трудом, но он учился говорить «нет» матери. Учился защищать границы своей семьи.
Переломный момент наступил через два месяца. Галина Ивановна явилась с целой делегацией — своей сестрой и племянницей. Они пришли «мирить» и «наставлять на путь истинный».
Андрей встретил их в дверях.
— Мама, я просил предупреждать о визите.
— Да что ты, родному сыну мать не рада? — Галина Ивановна попыталась войти, но Андрей не отступил.
— Рад. Но у нас с Мариной выходной, мы планировали провести его вдвоём.
— С Мариной! — фыркнула тётка Андрея. — Она тебя совсем опутала!
— Никто меня не опутывал, тётя Люба. Это мой выбор и моё решение. Мама, давайте встретимся на следующей неделе, в кафе. Поговорим спокойно.
Галина Ивановна стояла с открытым ртом. Её сын, её мальчик, не пускал её в дом!
— Ты… ты отказываешься от матери? — прошептала она.
— Я не отказываюсь. Я прошу уважать мою семью и наши правила.
Делегация ушла, громко возмущаясь и пророча скорый развод. Андрей закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
— Ты молодец, — Марина обняла мужа. — Я знаю, как тебе было трудно.
— Она моя мама, и я её люблю, — сказал Андрей. — Но ты права. Мы — семья. И это главное.
С того дня многое изменилось. Галина Ивановна, поняв, что сын серьёзен, немного отступила. Она всё ещё пыталась давать советы и высказывать мнение, но уже не так категорично. А главное — она начала звонить перед визитами.
Марина тоже сделала шаг навстречу. Она стала приглашать свекровь на семейные ужины, делилась новостями о работе, даже попросила совета по выбору штор в новую квартиру, которую они наконец нашли.
— Знаешь, — сказала как-то Галина Ивановна, разглядывая образцы ткани, — может, ты и права была. Молодым нужно жить отдельно. Я вот с твоим свёкром тоже сначала с его родителями жила, намучилась.
Марина удивлённо посмотрела на свекровь. Это было первое признание за всё время их знакомства.
— Правда. Свекровь моя, царство ей небесное, женщина была властная. Всё контролировала, во всё лезла. Я тогда думала — вот буду невесткой, всё по-другому сделаю. А вышло… — она махнула рукой. — Старость, наверное. Страшно одной остаться.
— Вы не одна, — мягко сказала Марина. — У вас есть мы. Просто… давайте уважать границы друг друга?
Галина Ивановна кивнула.
Конечно, всё не стало идеально в одночасье. Были ещё конфликты, недопонимания, обиды. Но главное изменилось — Андрей научился быть мужем, а не только сыном. А Марина поняла, что свекровь — это не враг, а просто одинокая женщина, которая боится потерять единственного сына.
Через год, когда Марина сообщила о беременности, Галина Ивановна расплакалась от счастья. И первое, что она сказала:
— Я буду помогать. Но только если попросите. Обещаю.
И она сдержала обещание. Приходила по приглашению, не давала непрошеных советов, а когда родилась маленькая Соня, стала самой заботливой бабушкой — но в меру.
— Знаешь, — сказал как-то Андрей, глядя, как его мать читает сказку внучке, — может, всё к лучшему? Если бы не тот конфликт, мы бы так и жили — ты бы молчала и копила обиды, я бы прятался за маминой юбкой.
— Всё к лучшему, — согласилась Марина. — Главное, что мы прошли через это вместе.
И это была правда. Семья — это не отсутствие конфликтов. Это умение решать их вместе, уважая друг друга. И границы. Особенно границы.
