— Ты вообще слышишь, что я говорю? — голос Галины был надломленным и резким, как будто она вот-вот сорвётся. — Наташ, ну сколько можно тебе объяснять?! Ты не в гостях у каких-то друзей, а в семье!
— Какая семья? — Наталья сверлила старшую сестру взглядом. — Ты меня в эту семью никогда не пускала, всегда считала, что я тут лишняя!
— Лишняя? — Галина неожиданно начала хохотать, но смех получился нервным. — Это я-то тебя лишней считала? Ты хоть помнишь, кто тебе помогал, когда этот твой Олежка тебя бросил? У кого ты сидела, когда у тебя даже на еду денег не было?
— И ты мне этим сейчас в лицо будешь тыкать? — Наталья резко выпрямилась, её голос стал холодным. — Да, помогала, а теперь постоянно мне напоминаешь, что я тебе что-то должна! Каждый Новый год одно и то же: я плохая, я эгоистка, у меня ничего не получается!
— Может, потому что это правда? — выкрикнула Галина, тяжело дыша. — Ты только и делаешь, что жалуешься на жизнь, Наташ. И вместо того, чтобы хоть что-то поменять, ты ждёшь, что все вокруг за тебя это сделают.
В углу комнаты что-то грохнуло. Виктор, муж Галины, который до этого тихо сидел с бокалом шампанского, резко поставил его на стол.
— Да успокойтесь вы обе! — прорычал он. — Новый год же, праздник! Нельзя хотя бы сегодня не ссориться?
— Да ты-то чего встрял? — Галина повернулась к мужу. — Ты вообще, как обычно, молчал бы! Или, может, ты теперь её сторону держишь?
— Галь, хватит, — спокойно ответил Виктор. — Мы здесь не ради того, чтобы собачиться, а ты никак не можешь этого понять! Пойду подышу воздухом.
Он поднялся из-за стола, взял в прихожей куртку и вышел, хлопнув дверью.
— Молодец, Галка, молодец, — тихо проговорила Наталья, усмехнувшись. — Даже его достала.
— Ах вот как? — Галина шагнула ближе к сестре, её глаза метали молнии. — Это я его достала? А то, что ты тут устроила со своим «всё плохо, я несчастная» — это нормально? Ты, может, сама хоть раз возьмёшь на себя ответственность за свои ошибки?
— Ошибки? — Наталья шагнула навстречу, их лица разделяли считанные сантиметры. — А ты сама-то идеальная, да? Всё у тебя хорошо: и муж, который слова лишнего не скажет, и дочка, которая от тебя шарахается, как от огня! Ты с Машкой поговорила хоть раз сегодня? Или тебе только меня унижать весело?
Галина застыла на месте. Машка, её пятнадцатилетняя дочь, действительно сидела весь вечер с наушниками, уткнувшись в телефон. Галина вдруг почувствовала, что ей нечего ответить. Наталья, видя это, только кивнула, как будто подтвердив что-то для себя, и вышла из комнаты.
— Мам, ты чего так орёшь? — Машка словно почувствовала, что речь о ней, сняла один наушник и взглянула на мать. — Мне реально стыдно за вас.
— Не твоё дело, — коротко ответила Галина, пытаясь сохранить лицо. И Машка, пожав плечами, снова надела наушник обратно, выпадая из реальности.
В этот момент бой курантов на телевизоре начал отсчитывать последние секунды уходящего года. Галина села на стул, глядя в стену. Наташа не вернулась, Виктор ушёл. Шампанское выдыхалось, а праздничный стол выглядел как декорация к несостоявшемуся спектаклю.
Когда часы пробили полночь, Галина выдохнула и прошептала себе под нос: «С Новым годом, Галька. Вот уж праздник удался».
***
Галина сидела на кухне. За стеклом редкие снежинки лениво кружили в свете фонаря. В комнате стояла тишина, только часы тихо тикали на стене. Она прокручивала в голове последние часы, но каждый раз возвращалась к одному и тому же вопросу: «Как всё докатилось до этого?»
— А ведь когда-то всё было иначе, — пробормотала она, будто оправдываясь перед самой собой.
—
Когда Галя была маленькой, они с Наташкой жили в старой двухкомнатной «хрущёвке» с родителями. Отец, строгий и немногословный, часто бывал на заработках, а мать тянула домашний быт. Галя всегда чувствовала, что от неё ждали большего. «Ты же старшая, значит, должна помогать», — эту фразу она слышала чаще, чем «спасибо» или «молодец».
— Галка, иди посуду мой! — кричала мать из комнаты, где укачивала младенца. — Ну что ты как неродная-то?
— Мам, да у меня уроки! — жаловалась Галя, но шла на кухню, сжимая губы. Уроки могли подождать, но обида накапливалась.
Наташка была совсем другой. Жизнерадостная, шкодливая, она умела выкрутиться из любой ситуации. Если Галина была «правильной» дочкой, то Наташу прощали за всё: испачканные новые колготки, прогулянные уроки, даже двойки.
— Ты ей всё позволяешь! — как-то сказала Галя матери. — А меня всегда ругаешь!
— Да что ты понимаешь? Она ещё маленькая! — отмахнулась мать. И Галина замолчала, понимая, что её слова ничего не изменят.
Когда отец ушёл к другой женщине, Галя взяла на себя ещё больше. Мать работала в две смены, а она ухаживала за Наташкой, делала с ней уроки, кормила. Но сестра не ценила этого.
— Ты мне не мама, не командуй, — частенько заявляла Наташка. И хотя она говорила это с усмешкой, Гале было больно.
—
Виктора Галя встретила в техникуме. Он был тихим, но надёжным, из тех, на кого можно положиться. Она сразу поняла: вот он, человек, который не предаст. Через год после свадьбы у них родилась Машка, а потом началась привычная жизнь — работа, ипотека, редкие поездки на дачу. Галина стала такой же строгой и требовательной, как её мать, иногда сама этого не замечая.
С Наташей они виделись редко. Сестра вышла замуж за Олега — веселого балагура, абсолютно не приспособленного к семейной жизни. Он зарабатывал копейки, любил выпить и крутил романы на стороне. Через три года Наташа подала на развод.
— Ну вот, дотанцевалась, — сказала тогда Галя. — И что теперь делать будешь?
— Как-нибудь выкручусь, — Наташка засмеялась, но смех вышел натянутым.
Галя помогала ей, чем могла. Давала деньги, находила подработки. Но обиды из детства никуда не делись.
— Ты всегда всё за неё делала, а она к тебе как в банк приходит, — как-то раз сказал Виктор.
— А что я должна, бросить её, как отец? — резко ответила Галя. — У нас в семье так не принято.
—
И вот теперь, в эту новогоднюю ночь, всё это вылилось в очередную ссору. Все её обиды, все Наташины упрёки, всё, что они копили годами, разлетелось, как фейерверки за окном.
Дверь скрипнула. В кухню заглянула Машка, сонная и немного недовольная.
— Ма, а где папа? — спросила она, подойдя к чайнику.
— На улицу вышел. Проветривается, — тихо ответила Галя.
— Вы с тётей опять? — Машка вздохнула и покачала головой. — Ну что вы как дети, честное слово.
— Маш, не лезь. Это наши дела.
— Ваши, ваши. А мне, значит, опять любоваться на весь этот цирк, — огрызнулась дочь.
Галя ничего не ответила, только сжала пальцы в кулак. Машка ушла, а она снова осталась одна. «Надо что-то решать», — подумала она, но в голове пока не было ни единой идеи, как исправить этот хаос.
***
Дом затих: Машка закрылась в своей комнате, Виктор где-то пропадал, а Наталья, судя по всему, легла спать. За окном светало, на улице было пустынно и холодно.
Дверь хлопнула, и Виктор вошёл в квартиру. Он неспешно снял куртку, стряхнул с неё снег и молча направился к кухонному столу. Галя подняла на него глаза.
— Ну что, проветрился? — спросила она тихо, но с упрёком.
— Проветрился, — так же спокойно ответил Виктор, садясь напротив. — Ты, может, тоже попробуешь?
— Я? — она усмехнулась. — Мне тут проветриваться некогда, я, как обычно, за всех думаю.
— Вот и проблема твоя, Галь, — Виктор посмотрел ей прямо в глаза. — Думаешь за всех, а потом злишься, что никто этого не ценит. Ты хоть раз Наташку слушала по-человечески? Без этих твоих уколов?
— А чего её слушать? — взорвалась Галина, поставив чашку на стол так, что чай выплеснулся. — Она сама всё знает. Умная у нас, самостоятельная. А на деле — ни семьи, ни стабильности, только жалобы.
— А ты идеальная, да? — Виктор откинулся на спинку стула, скрестив руки. — Только посмотри на себя. Всех вокруг строишь, всех поучаешь. Машка тебя боится, Наташка тебя ненавидит. Ты этого хотела?
Галя хотела ответить резко, но слова застряли в горле. Виктор поднялся и пошёл в спальню, оставив её одну.
—
Через полчаса Наталья вышла на кухню, зевая и запахивая на себе толстый махровый халат. Увидев Галю, она сразу напряглась, но всё же молча взяла кружку и заварила себе кофе.
— Ну что, начнём с утра ругаться? — спросила Наташа.
— Не хочу, — коротко ответила Галя, глядя в кружку.
— Вот это новогодний сюрприз! Обычно у тебя вечный заряд на конфликт.
— Наташ, хватит. — Галя подняла взгляд, и голос её прозвучал неожиданно мягко. — Я не хочу ругаться. Давай поговорим.
— Поговорим? Ты это серьёзно? — Наташа нахмурилась. — Ты со мной только и умеешь, что спорить.
— Ну да, серьёзно, — Галя покачала головой. — Я, может, и права не всегда была.
— Что, прямо сама признаёшь? — Наташа прищурилась. — Ты точно Галька, а не её копия?
Галина усмехнулась. Сестра всё такая же: едкий юмор — её броня. Но на этот раз она решила не поддаваться.
— Знаешь, я много думала. Ты права. Я вечно из тебя человека делала, а тебе, может, этого и не нужно было.
— Конечно, не нужно, — Наташа вздохнула, но в её голосе появилась усталость вместо злости. — Я сама в своей жизни разобраться пыталась, а ты всегда меня сравнивала с собой. Только я — это не ты, Галь.
— Вот именно, — кивнула Галя. — И, наверное, мне надо было это понять ещё давно. Прости, что давила.
Наталья молча отхлебнула кофе, а потом медленно улыбнулась.
— Ладно, Галька. Ты, наверное, не такая уж и плохая старшая сестра. Иногда даже ничего.
— Спасибо, конечно, — усмехнулась Галя.
—
Днем взрослые наконец собрались за столом. Без лишнего официоза, без громких тостов. Галя вдруг почувствовала, что всё может быть иначе, если перестать держать груз обид на плечах.
Вдруг Машка выскочила из своей комнаты с телефоном.
— Ну наконец-то не позор, а нормальная тусовка! — заявила она, усаживаясь между Наташей и Виктором.
И в этот момент Галя поняла: они сделали первый шаг к чему-то новому.
