Дашу с сыном привезли в стационар ночью. Только утром, после завтрака женщина познакомилась с детьми, которые лежали в палате.
Дети как дети, просто больные. Чуть лучше стало – уже носятся по коридору, балуются на полу, шумят. Увидев Дашу, санитарка обрадовалась:
– Ну, Слава Богу, мамашу положили. Вы уж присмотрите за этой «бандой». Не успеваю на четыре палаты.
Даша пообещала, что все будет в порядке. Усадила малышню на кровати и стала выразительно читать сказку. Те и рты разинули.
Только одна девочка не проявляла интереса. Лежала, свернувшись калачиком, и отвернувшись к стене.
Всех позвали на уколы. Девочка встала, поправила кровать, вытянулась в струнку и пошла вместе со всеми.
– Она детдомовская? – тихонько спросила Даша у санитарки.
– Да, родители алкоголики, лишены родительских прав. Погоди, а ты как так сразу поняла?
– У нее в глазах такая горечь и бездонная печаль, что вывод напрашивается сам собой.
– Да, это верно, – вздохнула старушка.
– А еще спина – прямая как струна, словно девочка точно знает, что никогда нельзя сдаваться!
– Наблюдательная ты…
– И кровать, – продолжала Даша, – так ее заправляют только в казенных домах: чтобы ни одной складочки.
– Быстро ты все заметила. Прямо Шерлок Холмс!
– Она как, неагрессивная? Говорят дети из детских домов весьма проблемные.
– Ни с кем пока не подралась. Сидит, наблюдает за всеми. Не плачет. Не жалуется. Жалко ее. Особенно, когда к другим детям родители приходят, всякие вкусности приносят. Уговаривают съесть хоть кусочек. Вероника посмотрит-посмотрит долгим таким, взрослым взглядом, и отвернется к стенке. Да так и лежит, пока куда-нибудь не позовут.
– Как вы сказали ее зовут?
– Вероника.
– Не может быть!
– Ты чего?
– Ой, нет. Ничего. – осеклась Даша. – пойду в палату. Гляну, что там.
– Иди, милая, иди.
В палате было тихо. Дети в холле смотрели мультики, лишь Вероника лежала лицом к стене. И не двигалась. Могло показаться, что девочка спит и порадоваться: спит – значит, выздоравливает, набирается сил.
Но это был не отдых. Так выглядит одиночество: когда ты никому не нужен, ни больной, ни здоровый. Когда никто не спешит тебя проведать, не принесет вкусный гостинец. И самое горькое — ты об этом знаешь.
С болью глядя на Веронику, Даша вспомнила историю из детства. Ее поразили совпадения.
Это случилось двадцать лет назад. Отец Даши получил письмо из детского дома. В нем ему предлагали забрать в семью девочку, которая являлась дочерью его двоюродного брата. Поразительно, что девочке на тот момент было девять лет, и звали ее Вероникой. Все как у соседки по палате. Родители Даши не решились взять ребенка. Время было тяжелое – 90-е, работал только отец, но и его зарплату давали нерегулярно. Двое своих детей. Куда брать чужого ребенка, если не уверен даже в собственном будущем?
Кто-то скажет: «Как так? Практически родная кровиночка!» Но дело было еще и в том, что братья жили очень далеко друг от друга и даже не были знакомы. Так что решение принималось без эмоций.
– Может, это проверка для меня? Как я поступлю? Второй шанс? – подумала Даша. И решила взять Веронику под свое покровительство. Пока – на период болезни.
Познакомившись с девочкой поближе, она узнала, что у нее есть брат и сестра. Мама никогда к ним не приезжает. Папу Вероника не помнит. В детском доме они недавно, поэтому очень скучают по дому. Пока девочка рассказывала о себе, Даша четко видела признаки взрослого горя на ее лице. Вероника ни разу не улыбнулась, смотрела не в глаза, а мимо, сквозь свою собеседницу.
Видимо, так устроен человек: чтобы защититься от травмы, он словно каменеет. Да, он меньше чувствует боль, но вместе с этим перестает чувствовать и радость.
После больницы Вероника вернулась в интернат. У Даши – своих двое, неопределенность и маленькая зарплата. Взять ответственность за судьбу другого человека она просто не готова.
Но женщина часто навещает Веронику. Девочка уже попривыкла к новому «дому». Научилась приспосабливаться, терпеть, ждать. Как и все, мечтает когда-нибудь вернуться домой. Мечтает, что мама перестанет пить и заберет ее и брата с сестрой.
Но жизнь – это не кино, и не книга. Пока все идет, как идет. Попасть домой Вероника, скорее всего, сможет, когда закончит девятый класс. А это еще три длинных года.
Одних такие истории трогают. Другие осуждают непутевую мать или вот такую Дашу.
«Почему не забрали?»
Но, если человека спросишь в лоб: «А ты? Забери ты. Ты же можешь забрать. И дети у тебя уже выросли. И денег хватает».
И люди задумываются. Брать ответственность за судьбу другого человека – очень не просто. К тому же родных братьев и сестер по закону нельзя разлучать. Они должны быть в одной семье. А это значит – усыновить не одного, а троих.
Отважится на такое ‒ не каждый…
P.S. Ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал
