Прошло уже двадцать минут, а Григорий так ничего ещё и не сказал. А ведь он планировал сказать именно во время ужина, когда вся семья была в сборе.
Ужин уже подходил к концу, а он молчал. Не решался заговорить. Слишком уж тема разговора щекотливая. Не знал Григорий, с чего начать. «Да что же это такое, в самом деле, — сам на себя сердился Григорий. — Взрослый ведь мужик! Не ребёнок! Дочери шесть лет уже. А всё чего-то боюсь. И ладно бы если преступление какое задумал совершить. Или что-то безнравственное. Тогда ещё можно понять. Но в том-то и дело, что перед законом и совестью своей я чист. И при этом мне всё равно страшно. Почему интересно?»
Григорий тянул время и поэтому ел не спеша.
«В начале вообще можно сказать что угодно, — думал Григорий, — и тем самым просто привлечь внимание Таисии. А затем перейти к главному». Он так и поступил. — В жизни мужчины, Таисия, — торжественно произнёс Григорий, — бывают такие моменты, когда мир, окружающий его, начинает видеться по-другому. Ещё вчера было одно, а сегодня — другое. И с изменением мира меняется и сам человек, и его жизнь. Я правильно говорю? Сказанное нисколько не заинтересовало жену, а вот дочка что-то такое услышала. — Как по-другому видится мир, папа? — спросила шестилетняя Машенька. — Не так, как вчера, доченька, — ответил Григорий, глядя при этом не на дочь, а на Таисию. — Иначе! — Не отвлекайся, Машенька, — сказала Таисия, — ешь молча. Но Машенька не могла есть молча. Ей было интересно узнать, что это за моменты такие, когда вдруг мир видится по-другому. — А каким ты видел мир вчера, папа? — спросила Машенька. — А сегодня что видишь?
Три дня назад Григорий объявил жене, что уходит.
— Не к другой! — сразу уточнил он. — Не думай. Здесь у меня всё чисто. И ничего такого нет. Просто я устал. Эти семь лет вымотали меня полностью. Но, чтобы ты знала, Таисия, я ухожу и ничего с собой не беру. Всё оставляю тебе и дочери. — Что всё? — удивилась Таисия. — А всё, что ты и я приобрели за семь лет совместной жизни, — ответил Григорий. — Ах, это, — спокойно ответила Таисия. — Тогда понятно. — Так, значит, я ухожу и удерживать меня ты не станешь? Как не станешь и упрекать? — Уходи, если устал. Мне не в чем тебя упрекнуть. — Ну, тогда я так и сделаю, — спокойно подвёл итог Григорий. — Уйду, как и обещал, ни с чем. Но не сегодня. — Не сегодня? — Я ещё поживу у тебя какое-то время. Надеюсь, ты не станешь возражать. Я понимаю, что это твоя квартира и ты вправе требовать, чтобы я уже сейчас покинул этот дом. Но мне просто некуда идти. Ты же знаешь. Я не местный. В этом городе у меня кроме тебя и дочери нет никого. Не возвращаться же к родителям. Тем более, что я не хочу покидать этот город. Я к нему привык. Мне здесь нравится. — Ну да, — согласилась Таисия. — Но ты не думай, Таисия, я быстро найду себе квартиру и тогда уже уйду, — произнёс Григорий. — Я не собираюсь эксплуатировать твоё ко мне доброе отношение. — Да я и не думаю. — Вот и не думай. Кроме того, Таисия, не исключено, что за это время, пока я с вами, я передумаю уходить. Всякое может быть. Вдруг в мире что-то изменится и я взгляну на жизнь иначе? Такое ведь тоже не исключено. — Не исключено, — согласилась Таисия.
И вот прошла неделя.
И в мире действительно что-то, наверное, случилось, потому что взгляды Григория резко поменялись. Не насчёт того, чтобы уйти, нет. Уйти он хотел по-прежнему. А насчёт того, чтобы уйти ни с чем. «Почему я должен уходить ни с чем? — думал теперь Григорий. — Я имею право на очень многое в этом доме. Пусть сама квартира мне и не принадлежит, но… Одних подарков за семь лет сколько я сделал. И Таисии и Машеньке. Почему же я должен от этого отказываться? Я не миллионер и с неба на меня деньги на падают. Не исключено, что в будущем у меня будет другая семья. Почему нет? И уже сейчас, как ответственный человек, я должен думать и о ней тоже». Вдохновлённый перспективой иметь в будущем другую семью, Григорий очень ответственно подошёл к решению данной проблемы. Он даже список составил всего того, что он дарил. И вот теперь, за ужином, он думал, как этот список предъявить Таисии. — Вчера, Машенька, — ответил Григорий на вопрос дочери об изменчивости мира, — я смотрел на мир через розовые очки и видел всё исключительно в розовом свете. — А сегодня? — спросила Машенька. — Сегодня! — торжественно воскликнул в ответ Григорий, глядя на Таисию. — Сегодня, доченька, мир предстал мне во всём своём безобразии. Я увидел его таким, какой он есть в действительности. — А что ты увидел, папа? — Стаю волков, Машенька, — ответил Григорий, — злую, голодную, готовую в любую минуту съесть любого, кто слабее. И я понял, что в этом мире иначе не выжить, как если не стать волком. — Ты решил стать волком? — спросила Машенька. — Не я решил, доченька, — горячо ответил Григорий, — а мир заставил меня им стать. Сказав это, Григорий посмотрел на Таисию — Ты не беспокойся, Таисия, квартирку я уже себе нашёл, — сказал он. — Сегодня и съезжаю. — Я не беспокоюсь. — Но … — Я всё помню, — сказала Таисия, — ты всё оставляешь мне и дочери. Забираешь только своё. И твои вещи я тебе сейчас помогу собрать. — Нет, — виновато сказал Григорий. — Не оставляю всё тебе и дочери. — Не оставляешь? — удивилась Таисия. — Но ты же говорил, что… — У меня изменились обстоятельства, — ответил Григорий, виновато глядя в пол. — Я подумал, что это будет несправедливо. В первую очередь несправедливо по отношению к вам. — К нам? — К тебе и Машеньке. Я не хочу, чтобы вы мучились угрызениями совести, что выгнали меня из дома ни с чем. Ведь муки совести, Таисия, это самые тяжёлые муки. Если бы ты знала, как я иногда… — И что ты хочешь забрать? — спросила Таисия. — Только то, что я вам подарил, — ответил Григорий. — Ничего другого. Только это. Надеюсь, ты не против. — Хорошо, — согласилась Таисия, — я не против. — Вот список, — быстро произнёс Григорий. — Список? — удивилась Таисия. — Того, что ты подарил? — Там всё написано.
Таисия начала читать список подарков.
— Холодильник, стиральная машина, кондиционер, кофемолка, кофеварка…? — с удивлением читала Таисия. — С каких пор они вдруг стали подарками? — Ну, как же? — воскликнул Григорий. — Ведь все эти вещи я тебе дарил. Неужели ты забыла? Хороша же у тебя память, Таисия. Ладно, я не гордый. Напомню. Во второй год нашей совместной жизни, на 8 марта я подарил тебе холодильник. Забыла? Я купил его на свои деньги. И я тебе сразу тогда сказал, что это мой тебе подарок на 8 марта. Вспомнила? — Я думала, что ты так шутишь, Григорий. — Какие здесь могут быть шутки, Таисия, — обиделся Григорий. — А на третий год, на день святого Валентина? Помнишь? Я тогда подарил тебе стиральную машину. — Ну, как не помнить, — сказала Таисия. — Помню, конечно. Такое трудно забыть. — Вся бытовая техника, Таисия, в нашем доме — это мои тебе подарки на те или иные праздники, — сказал Григорий. — А помнишь, как на твой день рождения я подарил тебе пластиковые окна? — На мой день рождения? — Ты тогда ремонт в квартире начала, а я отдал тебе всю свою зарплату и сказал, что это тебе на пластиковые окна. От меня. В виде подарка на твой день рождения. Неужели забыла? Или ты опять скажешь, что я так шутил? — Да-да, — ответила Таисия. — Я помню. И теперь понимаю, что ты не шутил. — Хорошо, что ты не споришь, Таисия, — произнёс Григорий. — Мне было бы неприятно спорить с тобой на эту тему. Тем более, что… Ты же знаешь, я выше всего этого. Материальное, как таковое, меня никогда не волновало. В принципе. Я никогда не гнался за должностями и высокими зарплатами. Зачем? Мне хватало и тех пятнадцати тысяч, что я получаю каждый месяц. И каждый месяц я отдавал тебе эти деньги, Таисия. Ведь так? — Так. — Ни разу не было такого, чтобы я утаил от тебя хоть часть своей зарплаты. Каждый месяц ты… — За исключением тех месяцев, когда ты делал свои подарки, Григорий, — напомнила Таисия. — И мы жили на мою зарплату, которая в три раза больше твоей. — Правильно, — согласился Григорий. — Потому что в такие моменты я хотел сделать тебе и дочери приятное. И я вносил свой вклад в наш семейный бюджет в виде подарков. И я никогда, слышишь, Таисия, никогда не ревновал тебя к твоей высокой зарплате. — А ты не задумывался, Григорий, на что мы жили весь месяц, когда ты делал свои подарки? Ведь мы жили на мою зарплату. — Как тебе не стыдно, Таисия? — произнёс Григорий. — Ведь я для вас старался. Вспомни, как ты радовалась, когда я делал тебе эти подарки. — Мне? — А кому ещё? Тебе, конечно. Вся моя жизнь была посвящена только тебе и дочери нашей. Неужели ты этого не видела? Ну, тогда я понимаю, почему захотел вдруг расстаться с тобой. Ты ведь ничего вокруг себя не видишь, Таисия. Вспомни, как радовалась Машенька, когда я дарил ей куклы. — Которые ты тоже внёс в список и хочешь теперь забрать, — уточнила Таисия. — Да! — воскликнул в ответ Григорий. — Хочу! Потому что… — Папа?! — удивленно воскликнула Машенька. — Ты хочешь забрать мои куклы? — Видишь ли, доченька, это не простые куклы, — ответил Григорий. — Они коллекционные. По десять тысяч каждая. Я покупал их на свои деньги. — Но ведь ты мне их подарил, — возмутилась Машенька. — Они мои! — Так складываются обстоятельства, доченька, — ответил Григорий. — Я здесь ни при чём. Мир такой. А я всего-навсего живу по его суровым законам. Не расстраивайся, доченька. Я забираю у тебя всего-навсего шесть кукол. Но остальные игрушки: кубики, кегли, мячики, погремушки, скакалки и всё прочее, я оставляю тебе. Я же твой папа, Машенька. Я люблю тебя. — Ты всё это собираешься сегодня забрать? — спросила Таисия. — Нет-нет, — ответил Григорий. — Сегодня я заберу только лёгкое. Что влезет в два чемодана. Свои вещи и кукол. Машенька, сходи принеси куклы папе. А ты можешь начинать собирать мои вещи. Машенька бережно завернула каждую куклу в полотенце и аккуратно уложила в чемодан. В другой чемодан Таисия собрала все вещи Григория.
Григорий внимательно следил за тем, как укладывались чемоданы.
«Чтобы не дай бог, — думал он, — не подложили мне туда какой-нибудь дряни. Женщины способны и не на такое. От них всего можно ожидать». — Будем прощаться? — нежно сказал Григорий, когда все вещи были собраны. — Завтра вечером я заеду за остальными подарками. С машиной и грузчиками. — Приезжай, — ответила Таисия.
Было уже десять вечера, когда Григорий взял чемоданы и вышел из квартиры.
«Хорошо, что я не постеснялся и потребовал вернуть подарки, — думал Григорий. — Это по-честному. Завтра заберу остальное. А за окна и прочее, что я дарил, но что невозможно забрать, я деньгами с неё возьму. Чтобы всё было по-справедливости». «Зачем я позволила ему кукол у Машеньки забрать? — переживала ночью Таисия. — Вот глупая. Надо было выгнать его и всё. Представляю, как Машенька переживает». Таисия пошла в комнату дочери, чтобы успокоить её. Но Машенька уже крепко спала, а на её столике стояли все шесть кукол. «Как же это?! — радостно удивилась Таисия. — А что тогда Машенька положила в чемодан вместо кукол?» / Михаил Лекс / 20.12.2022 /Благодарю за лайк и комментарий. Подпишитесь на новые истории
