Прошло пять лет, как Руслан ушёл от Анны. Но и сегодня Анна помнит тот день в мельчайших подробностях.
— Кто она? — спросила Анна, когда Руслан сказал, что любит другую, что жизнь без неё для него не имеет смысла, что он уходит к ней прямо сейчас. — Я её знаю?
— Ну какое это имеет значение, Аня, — ответил Руслан, пряча глаза. — Какая тебе разница, кто она и знаешь ли ты её? Главное, что мы с ней любим друг друга, и она ждёт ребёнка.
«О как! — подумала Анна. — Она уже ребёнка ждёт, а я только сейчас обо всём этом узнаю. Весёлые они ребята! А то, что я на седьмом месяце, его уже не беспокоит?».
— Кто она? — повторила вопрос Анна.
Руслану очень не хотелось называть её имя. Но настойчивость Анны заставила его это сделать.
— Её зовут Маргарита, — ответил Руслан. — Маргарита Михайловна. Дочка Михаила Ивановича.
— Вот как? — удивилась Анна. — Дочка твоего начальника ждёт от тебя ребёнка! Интересно. И как это произошло?
Руслан снова захотел уйти от прямого ответа. Он не понимал, зачем это всё Анне. Настаивал на том, что это совершенно не важно. Убеждал Анну, что главное — в другом, а заострять внимание на этом не стоит. Не помогало. Анна упорно добивалась ответа на свой вопрос.
— Ну хорошо, — воскликнул Руслан. — Хорошо. Я скажу. Если ты настаиваешь. Если тебе доставляет удовольствие всё это слушать. Я отвечу! Мы познакомились с ней на дне рождения Михаила Ивановича. Если ты помнишь, мы тогда вместе пришли к нему.
— Я поняла, — сказала Анна. — Ты бросаешь меня в положении, бросаешь наших детей, и всё это — ради своей карьеры?
— Что за вздор! — возмутился Руслан. — Как ты могла обо мне подумать такое!
Анна была права. Руслан, что бы он там ни говорил, действительно стал ухаживать за дочерью своего начальника, чтобы увлечь её и с помощью её отца продвинуться по карьерной лестнице. И уже тогда он готов был к тому, чтобы уйти от Анны, зная, в каком она была положении.
«Жизнь не оставляет мне выбора, — рассуждал Руслан, — или я делаю всё для своего счастья, или забочусь о счастье других. По-моему, для других я уже сделал немало. Пришло время подумать и о себе. А здесь ещё немного, и… будет третий ребёнок. Ну куда это годится. О каком вообще счастье может идти речь в таких условиях! Об этом ли я мечтал?»
— Я вас не бросаю, — произнёс Руслан. — Я ухожу от вас ради большой и чистой любви. Анна, пойми, в жизни мужчины такое бывает. Вдруг раз — и… И всё. Накрыло! Как в тумане. Но это же не конец света, Аня. Жизнь продолжается. Ну да, я понимаю, тебе неприятно.
Но и ты меня пойми. Мне ведь тоже сейчас непросто. У меня скоро будет ещё один ребёнок. Ты же знаешь, что такое ребёнок. Ты сама снова скоро будешь мамой. Представь, какие меня теперь впереди ожидают трудности. Я ведь тебя понимаю! Вот и ты пойми меня!
— Что! — воскликнула в ответ Анна.
— Ты пожалеть меня должна, Анна, — произнёс Руслан. — А ты ведёшь себя ну просто неприлично. Мне за тебя стыдно.
— Пошёл вон, — сказала Анна. — В тумане он! Накрыло его! Чтобы духу твоего в моём доме не было. Жизнь у него, видите ли, продолжается. Ребёнка он, видите ли, ждёт. А я его, значит, жалеть и понимать должна!
— Ну зачем ты так, Анна, — произнёс Руслан, — я же хотел по-хорошему. Я сейчас в таком положении, а ты заставляешь меня волноваться.
«Блин, — возмущённо думала Анна. — Он так говорит, как будто сам носит ребёнка. А главное, что возмущается так, как будто не он, а я перед ним в чём-то виновата».
— Собирай свои манатки и вали отсюда по-хорошему, а то я не знаю, что с тобой сейчас сделаю! — Анна была настолько возмущена происходящим, что готова была на всё.
Руслан понял состояние Анны, решил больше не испытывать её терпение и, сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, стал собирать свои вещи.
Руслан собирал вещи и молча слушал всё, что о нём думала Анна. Ничего хорошего Анна Руслану не сообщила. Более того. Иногда в её речи проскальзывали такие выражения, что Руслану становилось страшно за себя и своё счастливое будущее.
«Хорошо ещё, что дети в садике, — думал в это время Руслан. — Слышать такое про своего отца. Это ведь на всю жизнь осталось бы в их душах!»
Через двадцать минут Руслан вышел из подъезда с двумя большими чемоданами. На его лице сияла улыбка. Он был счастлив. Через минуту подъехала машина и увезла его в новую счастливую, как он думал, жизнь.
Прошло пять лет.
Машина высадила Руслана с двумя чемоданами у подъезда.
«Прошли года, и я снова здесь, — думал Руслан, опираясь на костыли, держа в руках оба чемодана и глядя вверх на окна квартиры Анны».
Руслан решил приехать без предупреждения.
«По телефону такие вещи не сообщают, — говорил сам себе Руслан. — По телефону она меня пошлёт подальше, и дело с концом. А вот когда я предстану перед ней во всей, так сказать, красе, да ещё и на костылях, и с вещами, тут ей уже деваться-то некуда будет».
Анна с интересом разглядывала мужчину на костылях и с двумя чемоданами. Она не сразу поняла, кто это, когда открыла ему дверь.
— Здравствуй, Аня, — тихо произнёс Руслан. — Видишь, как оно всё… — он посмотрел на свои костыли, — получилось. Пришлось вернуться. Ты пустишь меня обратно?
«Господи! — испуганно подумала Анна. — Неужели это Руслан? Не может быть. Он ведь одного со мной возраста. Да что же это жизнь-то с ним сделала? Каких-то пять лет всего прошло, и… такое. А я-то думаю, почему его алименты с каждым годом всё меньше и меньше. А тут, оказывается, вот оно что».
С Русланом и его здоровьем и когда он уходил от Анны, не всё хорошо было. Но тогда это не бросалось в глаза. Теперь же все его внутренние проблемы слишком ярко отражались на его лице. К тому же ещё и эти костыли.
— Мама дорогая, — воскликнула Анна, — Русланчик! Ты, что ли!? Какой же ты стал… И на костылях. И зубы поредели.
На лице Руслана появилось подобие жалкой улыбки.
— Можно я пройду? — спросил Руслан. — Честное слово, Аня, очень тяжело стоять. Боюсь, упаду. Ноги не держат. Сама видишь.
— Проходи, проходи, — взволнованно произнесла Анна. — Конечно. Господи. Что жизнь с людьми-то делает?!
В это время в прихожую вышли дети. Старшему было лет одиннадцать. Рядом с ним были младшие: братишка девяти лет и сестрёнка, которая родилась вскоре после ухода Руслана.
— Это кто? — спросил старший.
— Папка ваш, — ответила Анна. — Неужто не признал?
За эти пять лет дети ни разу не видели своего отца. А тут перед ними стоял какой-то дед на костылях, про которого мама говорит, что он их папа. А тот образ отца, который сохранился в памяти старшего, слишком не соответствовал тому, что было сейчас перед его глазами.
— Вот, значит, какой он стал, — задумчиво произнёс старший брат.
Сестрёнка испуганно обхватила ногу старшего брата.
— Не бойтесь, — шёпотом сказал старший брат и взял младшего брата за руку. — Я вас в обиду не дам.
Руслан улыбался детям, но лучше бы он этого не делал, ввиду отсутствия передних зубов.
Младшие дети спрятались за спину старшего.
— Вот увидите, дети, мы с вами подружимся, — слабым голосом произнёс Руслан. — Мне бы только силы немного восстановить, а там… А родные стены, говорят, лечат. — Руслан хотел сказать это весело, но получилось наоборот. Очень грустно.
Напуганные, ни слова не сказав, дети ушли в свою комнату.
— Не признали папку! — шёпотом произнёс Руслан. — Ничего. Привыкнут. Мне куда пройти, Аннушка?
— Проходи на кухню, — ответила Анна, — поешь чего-нибудь.
— Попить бы чего, — жалобно попросил Руслан.
— Если только чаю, — сказала Анна, — другого ничего в доме нет.
— Ну чаю так чаю, — грустно ответил Руслан, хотел улыбнуться, но передумал.
Руслан пил чай и рассказывал о своей тяжёлой жизни. Говорил он с большим трудом. Отсутствие передних зубов мешало внятному произношению, и Анне приходилось по многу раз его переспрашивать.
Но из его рассказа она поняла, что жизнь его с Маргаритой Михайловной не сложилась. Детей у них не было. О том, что она ждёт ребёнка, Маргарита тогда соврала. Да и с работой у Руслана было всё очень плохо. А старый дом в деревне, где Руслан провёл своё детство и юность, сгорел.
Михаила Ивановича, начальника Руслана, уволили за какие-то тёмные дела, которые он проворачивал за спиной руководства, а следом за ним выгнали с работы и Руслана. А недавно он переходил дорогу в неположенном месте, ну вот теперь и ходит на костылях.
— Маргарита целыми днями где-то пропадает, — сказал он. — Дома часто не ночует. А вчера она сказала, что больше не любит меня, и сегодня выгнала из дома. Идти мне некуда, Аня. У меня теперь вообще ничего нет. Ни работы, ни дома, ни семьи. Вот я и пришёл к тебе. Пустишь?
— Нет, конечно, — спокойно ответила Анна. — Какой там пустишь. Зачем ты мне сейчас в таком виде? Ну сам посуди. Ты же вон… Еле ходишь. За тобой, наверное, постоянный уход требуется. Я — на работе целыми днями, а дети — в школе и в садике. За тобой ходить некому. Да и страшный ты какой-то стал, Руслан. Тебе не сюда надо. Здесь тебе делать нечего.
«Странно, — подумал Руслан. — Однако это наглость. Муж, пусть бывший, но отец её детей, можно сказать, с трудом ноги передвигает и просит приютить, а она говорит «нет». Да что же это с сердцами-то людскими стало?»
Руслан взял костыли и поднялся со стула.
— Пойду, — произнёс он. — Не знаю, правда, куда, но… куда-нибудь.
— Иди, — сказала Анна и не сдержала слёз. — Мир не без добрых людей. Может, где и обретёшь приют свой.
Анна достала платок, вытерла глаза.
«Просто чудовищное бессердечие, — подумал Руслан и, опираясь на костыли и с трудом передвигая ноги, пошёл на выход».
Из своей комнаты вышли дети.
— Вот, дети, — произнёс Руслан, — хотел навсегда с вами остаться. Но мама ваша не разрешила.
«Может, детские сердца окажутся не такими каменными», — подумал он.
Младший брат снова испугался и взял старшего за руку, а сестренка прижалась к ноге старшего.
— Не бойтесь, — сказал старший брат. — Вы же слышали, что мама ему не разрешила.
Дети снова ушли в свою комнату.
— Аня, может, поможешь чемоданы вниз спустить? — спросил Руслан.
«Какие тут чемоданы, — подумала Анна. — Мне даже просто рядом с ним находиться страшно, а тут ещё чемоданы его таскать».
— Нет уж, Руслан, — сказала Анна, — ты уж сам как-нибудь. Ты, главное, не спеши. Тебя ведь никто не торопит.
«Даже вещи не поможет отнести, — подумал Руслан. — Ещё советы какие-то дурацкие раздаёт. Не спеши, говорит. Тебя, говорит, никто не торопит. И это мать моих детей!»
Вспомнив о детях, Руслан решил снова разыграть эту карту.
— Если сама не можешь, то детей хотя бы попроси, — произнёс Руслан, — пусть они папке помогут.
«Ага! Разбежалась! Детей тебе на подмогу дать, — подумала Анна, и вся её жалость к Руслану куда-то улетучилась, а слёзы на лице мгновенно высохли. — Чтобы потом по специалистам их водить. Нет уж».
— Маленькие они, чемоданы твои таскать, — ответила Анна. — Ты уж сам как-нибудь.
Руслан вышел из квартиры. Анна выставила за дверь его чемоданы и закрыла дверь. Хотела в глазок посмотреть, как он там будет справляться со своими чемоданами, но передумала.
«А то увижу, как он на костылях чемоданы тащит, и дрогнет моё сердечко, — думала Анна. — Нет уж. Лучше вообще его не видеть».
Анна тяжело вздохнула и решила подумать о чём-то другом. Она зашла к детям, сказала, что скоро будет готов ужин, и пошла на кухню.
Но на душе у неё было неспокойно.
«Не по-человечески это всё как-то, — думала Анна. — Меня о помощи просили, а я… Да кто же я после этого? И чему я детей учу? Кошмар какой. Надо вернуть его. Пусть живёт. В конце концов, что мы, тарелку щей ему не найдём и стакан чая с сахаром?
Пусть живёт. За детьми следить будет, пока я на работе. Я ему сейчас в прихожей кресло-кровать поставлю. А летом он запросто может и на лоджии жить. Лоджия у нас большая».
А тут ещё сын старший на кухню зашёл.
— Жалко папку, — произнёс он. — Может, пустишь его?
— Куда я его пущу? — спросила Анна. — В одной комнате я с Ленкой, в другой — ты с братом.
— В прихожей можно кресло или раскладушку поставить, — ответил старший сын. — А когда тепло, он и на лоджии может ночевать. Только это… Ленка очень боится, когда он улыбается.
«Хорошего я сына воспитала», — подумала Анна и пошла за Русланом.
Руслан уже собирался в багажник подъехавшей машины чемоданы свои ставить, когда его окликнула Анна. Руслан обернулся.
— Ладно, — сказала Анна, — можешь оставаться.
Руслан расплылся в широкой улыбке. Анна укоризненно покачала головой.
— Только не улыбайся, пока мы тебе зубы не вставим, — попросила Анна. — И говори поменьше. А то дети тебя такого боятся. Да и мне смотреть на тебя — только лишние нервы тратить.
— Я всё понимаю, Аня, — произнёс Руслан. — Спасибо тебе. Молчать буду, как рыба.
— В прихожей поживёшь, — сказала Анна. — Я тебе там коврик постелю и… это… кресло раскладное и столик журнальный поставлю.
— Аня, — голос Руслана дрожал. — После всего, что я… Ты… Ноги тебе целовать, одним словом.
— И вот этого тоже не надо, — сказала Анна. — Во всяком случае… пока мы зубы тебе не вставим и здоровье твоё не поправим, — она посмотрела на его костыли. — Пошли. Ужинать будем.
— А что у нас на ужин? — поинтересовался Руслан, с трудом поспевая за Анной, бодро работая костылями.
— Котлеты с картошкой, — ответила Анна. — Пирог с капустой. Студень есть, вчера варила, только сегодня утром по тарелкам разлила. Можно шпроты открыть. Колбаса, сыр, масло, чай. Хлеб, булка. Могу яичницу пожарить. Чего ещё?
«Жизнь налаживается», — подумал Руслан. © Михаил Лекс Буду рад лайку, репосту и комментарию. Подпишитесь, чтобы не пропустить новые истории.
