В комнату постучали.
— Войдите, — сказала Нина.
Открылась дверь, и в маленькую комнату вошёл мужчина.
— Меня зовут Валентин Николаевич, — представился он. — А Вас… Нина Сергеевна?
— Да.
— Это письмо Вам, Нина Сергеевна.
— Письмо? — удивилась Нина. — От кого?
— От Галины Павловны, — ответил мужчина, вытащил из портфеля конверт и положил его на стол.
— От Галины Павловны? — удивилась Нина. — Но ведь она…
— Вы всё поймёте, когда прочитаете письмо. До свидания, Нина Сергеевна.
— Но…
— Прочтите письмо, Нина Сергеевна.
Валентин Николаевич вышел из комнаты.
Нина открыла конверт, вынула из него письмо и стала его читать.
«Здравствуй, Нина. Если ты читаешь моё письмо, значит, прошло уже два месяца, как меня не стало. Интересно, что ты подумала, когда это произошло? Интересно, что вообще ты обо мне думала? Этого я никогда не узнаю. Но хочу, чтобы ты знала, что думаю о тебе я».
Нина отвлеклась от письма, вспоминая события трёхлетней давности, в результате которых она оказалась без мужа, без денег, без квартиры в десятиметровой комнате большой коммунальной квартиры на Васильевском острове.
Три года назад Нине исполнилось 50.
Это событие отмечали в ресторане. Всё было замечательно. Пришли друзья, пришли сыновья с жёнами и внуками, ей дарили подарки, рядом Юрий — любящий муж.
А на следующий день муж сказал, что любит другую.
— Согласен, — радостно говорил Юра, — следовало сказать раньше. Но… Не хотел портить праздник; в первую очередь тебе, Нина. Пусть даже я больше не люблю тебя, что с того? Лишать тебя праздника только потому, что я тебе не люблю? Это подло. Я — не такой. Я ведь знаю, как мало у тебя в жизни было праздников. А согласись, Нина, что вчера в ресторане было весело. И всем очень понравилось. И нашим детям понравилось, и нашим внукам. Не мог же я лишить и их такого развлечения. Всё-таки… не каждый день их маме и бабушке исполняется 50.
— Ты — заботливый отец и дедушка, — сказала она.
— Не надо, Нина, не надо вот этого всего сейчас, — Юрий улыбался. — Я знаю, как ты умеешь… иронизировать. К чему всё это? Тем более сейчас, когда уже всё решено! Поэтому, давай не будем. Ладно? Ничего страшного не случилось. Ну да, так вышло, что я встретил другую женщину и полюбил. Ты должна понять. Мы с тобой прожили вместе долгую интересную жизнь. Мы воспитали двоих хороших сыновей. У нас есть внуки. Нам есть, чем гордиться.
— Кто она? — спросила Нина.
— Какая разница? — радостно недоумевал Юра. — Разве в этом сейчас дело, глупенькая? Главное, что у нашего с тобой союза больше нет будущего. Понимаешь?
— Понимаю, — Нина вдруг почувствовала очень сильную усталость.
— Тебе нужен кто-то другой, а не я, — Юра стал вдруг очень серьёзным. — И я уверен, что ты встретишь ещё своё счастье. Ты найдёшь его. Ну, я ведь уже своё нашёл. Так почему ты не найдёшь?
— Ты сегодня уходишь? — спросила Нина.
— Видишь ли, в чём дело, — Юра задумался, — мы со Светочкой посоветовались… Её зовут Светлана. Я тебе не говорил? Так вот… О чём это я? Ах да. Мы со Светочкой решили, что всё должно быть по закону.
— Не очень тебя понимаю? — сказала Нина.
Вот тогда и выяснилось, что её муж влез вместе со своей Светочкой в какие-то сомнительные дела. Эти дела потребовали от него очень больших финансовых вложений. Ожидались большие прибыли, но не вышло. И теперь он вынужден был расплачиваться за свои ошибки.
— Я вынужден был истратить все наши накопления, Нина, — добрая улыбка сияла на лице Юры. — Но этого не хватило. К сожалению. Хотя… Ты ведь сама всегда говорила, Нина, что ни делается, всё к лучшему, да? Поэтому придётся продать нашу квартиру. Это по-честному, Нина, ведь ты — моя жена, а значит, вместе со мной отвечаешь по всем моим обязательствам. Как говорится, и в горе, и в радости, да, Нина?
— А что мы скажем детям? — спросила Нина. — Ведь это и их квартира. Они здесь родились, они здесь зарегистрированы.
— А за детей не беспокойся. Я с ними уже поговорил. Ещё утром. Я им всё объяснил. У нас — замечательные дети. Они всё правильно поняли и не возражают. Я сказал, что мы оказались в трудной ситуации, и квартиру надо продать.
— Ты им рассказал, как со Светочкой оказался в таком положении? — удивилась Нина.
— Ну, что ты, Нина. Как можно. За кого ты меня принимаешь? — Юра вздохнул с облегчением. — Да и зачем им это знать? Правильно? Это не их дело. Я им про Светочку вообще ничего не сказал. Я сказал, что во всём виновата ты.
— Я? — воскликнула Нина. — Но почему я?
— Странный вопрос, Нина, — Юра опять радостно улыбался. — Потому что они тебя любят больше, чем меня. Кто ещё, если не ты? Я, что ли? Но это смешно. Они могут всё неправильно понять. Тем более, Нина, отдуваться за всё придётся всё равно только нам двоим. А ты — мать! И очень тебя прошу, не выдавай меня детям. А то начнутся вопросы. А зачем мне эти вопросы? Я стану нервничать. Боюсь, что это может плохо отразиться на самочувствии Светочки. А в её положении сейчас нельзя волноваться. Да, Нина, да! Она — в положении. Я скоро снова стану папой. Ну, скажи, что ты рада за меня.
— Я рада, — сказала Нина. — Я тебя не выдам. Не хочу, чтобы сыновья знали, что их отец — подлец.
— Ну, зачем ты так говоришь, Нина? Ну, почему сразу «подлец»? Я полюбил. Любовь ещё быть может… Нина, любовь — это великое чувство, воспетое многими. Тебе ли не знать. Вспомни, как ты любишь меня. Великое чувство! А ты говоришь, что я — подлец. Тем более, что я всё уже придумал. Мы со Светочкой нашли тебе чудесную комнатку в центре города.
— Где в центре?
— На Васильевском острове.
— С каких пор Васильевский остров стал вдруг центром нашего города? — спросила Нина.
— Ну, не будь такой привередливой, Нина, — Юра достал носовой платок и высморкался. — Чудная комнатка в небольшой коммуналке. А я перееду к Светочке. И всё. И нет никаких проблем, — он убрал носовой платок в карман пиджака. — Мы никому ничего не должны, нам никто ничего не должен. А я — как будто заново родился, Нина. Правда, ведь здорово, когда никто никому и ничего не должен, и все счастливы?
— Правда, — рассеянно согласилась Нина, которая в тот момент вообще плохо соображала и мечтала только об одном, чтобы поскорее всё это закончилось.
— Но я тебе обещаю, Нина, что как только наши дела со Светочкой поправятся, так сразу мы купим тебе отдельную квартиру. Ты нам веришь?
— Нет, — сказала Нина, — не верю.
— И напрасно, — Юра сделал удивлённое лицо. — А мы всё равно купим, даже если ты нам не веришь.
А потом был развод, продажа квартиры и переезд Нины в коммуналку на 11 линию Васильевского острова. А вскоре выяснилось, что никаких проблем финансовых у бывшего мужа не было, но был хитрый план, в результате которого он остался в квартире, а Нина оказалась в коммуналке.
Вспомнив прошлое, Нина продолжила читать письмо.
«Я считаю, что такие женщины, как ты, Нина, недостойны уважения. Когда ты появилась в нашей квартире, и я узнала твою историю, я места себе не находила от возмущения. Это же надо быть такой простодушной. То, как поступил с тобой твой муж, — не только подлость. Это нарушение закона. И мы — твои соседи — все, как один, убеждали тебя в том, что необходимо бороться за свои права. А ты что? Сказала, что простила его. О-о, как я была зла в тот момент, если бы ты только знала».
Нина вспомнила свою соседку.
Галина Павловна была лет на тридцать старше Нины. Она всегда была в плохом настроении и постоянно кого-то ругала. В квартире её почему-то все боялись и слушались безоговорочно во всём.
«Я уже точно знаю, что мне осталось недолго, — читала Нина дальше, — два, максимум три месяца. Но меня это не огорчает. Я прожила долгую, интересную жизнь и была счастлива. И до встречи с тобой, Нина, я была уверена, что сделала всё, что должна была сделать, и теперь могу спокойно уходить. Но тут появляешься ты. Вся такая благородная и добрая. И я решила разобраться в твоей истории. Действительно ли, всё именно так, как ты нам рассказала».
Нина вспомнила, что первые дни ходила грустная по квартире и ни с кем не разговаривала.
— Сколько можно, голубушка, — возмутились соседи. — Вы уже неделю страдаете. Думаете, что своим грустным молчанием Вы поднимаете нам настроение? Ошибаетесь. Наша жизнь и без того — не сахар, а тут ещё Вы. Куда это годится? Прекращайте немедленно. Нам всем — не сладко, но ведь мы не унываем.
Вот тогда Нина и рассказала своим соседкам о том, что с ней случилось, почему она оказалась в этой квартире и почему грустит.
«Я провела своё личное расследование, — читала Нина, — и выяснила, что всё, рассказанное тобой, — правда. Я даже разговаривала с твоим бывшем мужем и с его теперешней женой. Пыталась уговорить их поступить правильно и вернуть тебе квартиру. Но они сказали мне, чтобы я не совалась ни в свои дела».
— Послушай, бабуля, — сказал Юра, — ну, не лезь ты в это дело. Дело — тёмное и запутанное.
— Нинка, между прочим, сама виновата, — добавила Светочка, — надо было меньше доверять тому, что мы ей наговорили. Она — странная, думала, что у нас с Юрой будет ребёнок. Такая смешная. Ну, зачем нам ребёнок?
— В самом деле, бабушка, — сказал Юра, — таких, как Нина, надо учить. А кроме того, мы уже давно жили с ней, как чужие люди.
— Вы думаете, я у Юры единственная, что ли, была? — спросила Светочка. — Как бы не так. Мне ещё пришлось за него побороться.
— Дело в том, что до Светочки у меня была Настенька, — сказал Юра, — Она и познакомила меня со Светочкой.
— Как всё это гадко! — воскликнула Галина Павловна.
— Это жизнь, — сказал Юра. — Выживает сильнейший. А кроме того, мы со Светочкой любим друг друга.
— Я вижу, что с вами невозможно говорить по-человечески, — сказала Галина Павловна, — нормального языка вы не понимаете. Ну, что ж, придётся говорить по-плохому.
— Вот только не надо нас пугать, бабуля, — сказала Светочка, — Юра — уважаемый человек в городе, и закон — на нашей стороне. А кроме того, Нина сама так решила на разводе. С какой стати Вы вмешиваетесь в их дела? Может быть, она считает себя в чём-то виноватой перед Юрой и поэтому так себя ведёт.
— Тем более, ты — ей не родственница и вообще никто, — добавил Юра. — А значит, пошла вон отсюда. Припёрлась, понимаете ли. Да кто ты вообще такая? Нина — это благородная женщина, чистая душа. И если она сама хочет простить меня, значит, так надо. А ты… Ты хочешь всё испортить? Хочешь, чтобы такие, как Нина, были счастливы? Но так не бывает, понимаешь?
«Я много повидала плохих людей за свою долгую жизнь, — читала Нина, — но такого, как Юра, встретила впервые. Более всего меня поразила в нём уверенность в том, что ты его по-прежнему любишь, а значит, сделаешь всё для его счастья».
Нина отложила письмо в сторону и тяжело вздохнула.
— Да не люблю я его уже, — сказала она, — просто я не хочу, чтобы сыновья узнали о том, кто их отец. Я опасаюсь, что если они узнают, то сделают что-то очень плохое ему, о чём после будут жалеть.
Она снова взяла письмо и продолжила чтение.
«Теперь к делу, — читала Нина. — Кроме тебя, в квартире живёт ещё шесть женщин. И ты — самая младшая. Но выбрала я тебя не поэтому, а потому что ты — самая… Ладно, не буду ругаться. Но только знай, Нина, что такой, как ты, быть нельзя. Ты, наверное, думаешь, что ты — добрая и хорошая? Так вот, знай, ничего подобного. Ты думаешь, что, простив Юру, ты тем самым сделала что-то очень хорошее? Наоборот! Ты совершила зло. Потому что именно ты позволила злу осуществиться. Именно такие, как ты, Нина, и плодят таких, как Юра».
— Что я должна была сделать, если он полюбил другую, и она сказала, что ждёт ребёнка? — закричала Нина, смяла и отбросила письмо в сторону. — Бороться? Как? Я не умею бороться. Мстить? Но я не умею и не хочу мстить. Мстить — это неправильно. А высшая правда всё равно восторжествует.
Успокоившись, Нина подняла скомканный лист, разгладила его и продолжила читать.
«Я знаю, что ты веришь в то, что правда всегда победит. Ну, вот будем считать, что она победила, и ты права. Потому что за дело взялась я. Считай, что я и есть та самая высшая справедливость. А ты — орудие в моих руках. Скоро придёт Валентин Николаевич, который передал тебе это письмо, он всё объяснит. Я уверена, что ты сделаешь всё, как он скажет. Он скажет то, что нельзя доверить бумаге. Будь счастлива, девочка. Сделай всё, что скажет тебе Валентин Николаевич».
Валентин Николаевич пришёл через час.
Он рассказал Нине, что Галина Павловна оставила всё своё состояние ей.
— Одинокая и баснословно богатая женщина, у которой нет родственников, — сказал Валентин Николаевич. — А я несу ответственность за то, чтобы исполнить её последнюю волю.
— Но зачем она оставила всё мне? — не поняла Нина.
— Она уверена, что Вы лучше всех справитесь с заданием, — сказал Валентин Николаевич.
— Отомстить бывшему мужу? — спросила Нина. — Вы это имеете в виду?
— Ну, что Вы, Нина Сергеевна, — Валентин Николаевич усмехнулся. — С Вашим мужем Галина Павловна разобралась сама. Сказала, что не может упустить такой возможности поразвлечься напоследок.
— Поразвлечься? — переспросила Нина.
— Дело в том, что Галина Павловна прожила очень трудную жизнь, — сказал Валентин Николаевич. — Ребёнком она пережила блокаду, потеряла всех родных, затем — детский дом. Длинная история. Её часто обижали. Но не сломали. Хотя и очень сильно озлобили. Тридцать лет назад она всерьёз занялась бизнесом. И преуспела. Семьи у неё никогда не было. Часть денег она успешно вкладывала в бизнес и приумножала свой и без того огромный капитал, а часть денег она тратила на восстановление справедливости в Санкт-Петербурге.
— Это как? — спросила Нина.
— А так, — ответил Валентин Николаевич. — Найдёт какого-нибудь невинно пострадавшего или обиженного и заступается за него, восстанавливая таким образом справедливость. Виновных наказывает, а несправедливо обиженному возвращает всё. Иногда даже больше. Такое вот у неё развлечение.
— А почему она жила в коммуналке, если такая богатая? — спросила Нина.
— Коммуналка — это её рабочий офис, — сказал Валентин Николаевич. — Здесь оказываются только те, кого обидели и кто не может за себя постоять. Она изучает ситуацию и исправляет положение. Ваше положение она исправила.
— В каком смысле?
— Ваш бывший муж и его жена по складу характера — ещё те авантюристы, — сказал Валентин Николаевич. — И увлечь их каким-нибудь многообещающим предложением не трудно. Галина Павловна так и поступила.
— И что она сделала?
— Ваш бывший муж потерял всё. Ваша бывшая квартира снова стала Вашей, Нина Сергеевна, — сказал Валентин Николаевич. — Можете возвращаться домой. Хоть сейчас.
— А Юра где? — испуганно спросила Нина. — Он жив?
— Он жив. Они со Светочкой месяц назад переехали на новую квартиру. Здесь рядом. На 10-ой линии. Да Вы за них не беспокойтесь. Комната — хорошая, на два метра больше, чем Ваша. Правда, соседей чуть больше, чем здесь. А так… В целом — не так уж плохо.
— А мне что делать? — спросила Нина.
— Как что? — удивился Валентин Николаевич. — А Вы ещё не поняли? Вы теперь будете вместо Галины Павловны.
— Вместо Галины Павловны? — испуганно переспросила Нина.
— Справедливость восстанавливать, — Валентин Николаевич посмотрел на часы. — Начнёте с тех женщин, которые живут в этой квартире. Изучите их судьбы и восстановите справедливость. Но только им ничего не говорите. Они ничего не должны знать.
— А если я не соглашусь?
— Кроме Вас им помочь некому. А их ситуация намного труднее, чем Ваша. Но… Вы не откажетесь, Нина Сергеевна. Ведь не случайно именно Вас выбрала Галина Павловна. Знала, кому поручить. Она хорошо разбиралась в людях.
— А когда я помогу всем им, дальше что? — спросила Нина.
— А это, Нина Сергеевна, как сами решите, — сказал Валентин Николаевич. — Хотите, можете продолжать заселять эту квартиру новыми пострадавшими. А если не захотите… Ну, и не надо. Но обязательно тогда найдите другую женщину, которая будет это делать и передайте ей все дела.
Нина согласилась. / Михаил Лекс / 04.06.2022 / Понравилось? Буду благодарен за лайк, репост и подписку на новые истории
