— Вы — самые oтвратительныe соседи в моей жизни! — кричала на весь подъезд тридцатилетняя Оля.
— И чем мы вашей королевской особе не угодили на этот раз? — ухмыльнулась Виктория.
— Да потому что вы, декретницы, вообще об окружающих не думаете. Твое дитятко скачет до полуночи. А мне на работу вставать в шесть утра! Это вам хорошо, вы живёте на пятом этаже. У вас над головой только голуби. А когда живёшь этажом ниже, знаете ли, все слышно.
— Оля, вы не преувеличивайте. Во-первых, до полуночи никто у меня не скачет. Во -вторых, Санек заболел и плохо спит эти дни. Дети — они такие. На привязи держать ребенка я не могу, уж извините. Да и я не из тех мам, которые позволяют детям в многоквартирном доме сильно шуметь. А то, что вы уснуть не можете, так вам, наверное, лучше сомнологу показаться. И беруши купить! Женщин прервал муж ской голос, доносящийся откуда-то снизу. — Хватит гавкаться! Идите по домам, клуши! Это был Леонид Семёнович, ветеран труда. Он часто мирил женщин, но сегодня терпение у него лопнуло и он рявкнул на соседок, пригрозив им полицией.
Оля жила в этой квартире с рождения. Всех соседей она знала наизусть. К тридцати годам она стала даже ответственным лицом по дому, помогая управляющей компании с ремонтом, чисткой канализации и обслуживанием шлагбаума. Все с уважением относились к Оле, порой забывая, что ей всего лишь тридцать лет. Но иногда Оле казалось, будто ей давно перевалило за пятьдесят, когда она очередной раз звонила диспетчеру, чтобы оставить заявку на чистку крыши от снега. Квартира досталась Оле от родителей. Как только девушка окончила университет, отец с матерью перебрались в утепленный домик в местном садовом товариществе. Они хотели жить поближе к природе, а это был отличный вариант для всех. А вот сорокалетняя Виктория переехала в свою квартиру полгода назад. До этого она с мужем долго снимала жилье, но, поднакопив и взяв кредит, купили старенькую двухкомнатную квартиру. Поселившись прямо над головой Оли, Виктория сразу превратилась в злостного нарушителя. Оля наведывалась к соседям сверху по любому поводу. И дети шумят, и в подъезде санки оставляют, и мусорный пакет протек, оставив красные пятна по всему пролету. — Виктория, мне вот интересно, вы в школе не учились что ли? – у подъезда стояла Оля, скрестив руки на груди.
— Восемь классов всего, – съязвила соседка.
— Оно и видно, – сказала Оля.
— А что, собственно, случилось?
Объявление на доске для кого висит? – Оля постучала короткими ногтями по стенду. – Написано же, что в подъезде нельзя ничего оставлять. Я уже позвонила в управляющую компанию. Пусть ваши санки вывозят.
— Вот тебе делать нечего, – разозлилась Виктория, сразу перейдя на «ты».
— А мы с вами на брудершафт не пили, чтобы мне «тыкать». Правила есть правила. Я в этом доме с рождения. И сколько сил моих в него было вложено, не сосчитать. Никому не позволю правила нарушать. Это понятно?
— Тронете мои санки, заявление напишу в полицию о краже. Это понятно? Я лучше административку оплачу, что подъезд захламляю, чем тебе уступлю. Надо же, дал Бог соседку. Правильно говорят, в соседи за умом не пойдешь! Управляющая компания прислала местного дворника, чтобы тот решил вопрос с санками. Выслушав Викторию, он лишь пожал плечами: не в его полномочиях было вывозить чужие вещи. Но сделал предупреждение, мягко намекнув, что с Олей шутки плохи. После скандальной истории с санками, Оля пропала с радаров. Несколько дней подряд она не выходила из дома. Без ее регулярных обходов в доме тут же воцарился хаос. У подъездов начал скапливаться мусор: соседи перестали доносить пакеты до баков, оставляя мешки рядом с урной. Между этажами образовалась стоянка детского транспорта. А на подоконниках валялись пустые банки из-под газировки, явно оставленные подростками, которые обычно греются зимой в подъездах. Все жители дома вздохнули с облегчением: время тирании прошло! Но Виктория начала вдруг переживать за соседку. Она уже привыкла, что Оля изредка, но наведывается к ней с очередной претензией. Но стоило Виктории подумать об этом, как в тот же день в дверь позвонили. — Что вы тут устроили? — устало произнесла Оля.
— Да вроде не шумим, не сверлим, – равнодушно ответила Виктория.
Но внутри себя женщина радовалась, что с соседкой все в порядке. — Нет, вы не поняли, Виктория. Чем у вас тут воняет? Виктория оглянулась назад, испугавшись, что что-то горит. Но позади нее все было в порядке. — Ольга, о чем вы?
— Вы что-то готовите отвратительное. Запах идет по вентиляции, и у меня в квартире этим теперь воняет. Не верите, зайдите и понюхайте сами! Виктория подняла брови, удивленно посмотрев на соседку. Она выглядела уставшей и измученной, но впервые за все время не кричала на весь подъезд. Виктория решила спуститься к Оле. Зайдя в квартиру она сразу почувствовала запах тушеной говядины, которую готовила утром. Но запах был абсолютно таким же, как и всегда, когда тушат свежее мясо с луком. — Ну, я чувствую запах тушеной говядины, но ничего ужасного в этом не вижу. Другой вопрос, что у нас с вентиляцией, раз даже внизу чувствуется.
— Не знаю, что у вас с вентиляцией, – буркнула Оля. – Но воняет ужасно. До тошноты просто. Не знаю, из чего вы готовите там, но мне жаль вашего ребенка! Виктория разозлилась, но решила промолчать, чтобы не спровоцировать очередной конфликт. Она ушла к себе. На всякий случай Виктория заглянула в морозилку и понюхала кусок замороженной говядины. Мясо свежее. Говядина как говядина. В казане тоже стоял чудесный аромат домашней тушенки.
«Пойди пойми, что у нее на уме», – размышляла про себя Виктория, сглатывая слюну. — Странная она какая-то. Может с головой не в порядке? – вынес вердикт муж, собираясь на работу в ночную смену.
— У меня такая реакция на запахи была только во времена токсикоза, помнишь?
— Помню, но у тебя крыша, как у этой дамочки, не ехала. Ты с ней поосторожнее будь. Мало ли, кинется на тебя еще за то, что ты снег в подъезд на подошве занесла, – засмеялся муж.
— Ага, и заставит полы перемывать по всему дому, – подхватила шутку Виктория. Когда муж вышел из квартиры, и Виктория закрыла за ним дверь, тут же раздался звонок. — Ох, ну ты и растяпа! – крикнула женщина, возвращаясь обратно. Открыв дверь она удивленно уставилась на Олю. – Я думала это Егор опять что-то забыл. Неважно, в общем… Все в порядке? Оля стояла в подъезде, держа руки за спиной и широко улыбалась. Виктория испугалась. Ей тут же вспомнился недавний разговор с мужем о том, что у соседки не все в порядке с головой. Сделав шаг назад, Виктория снова повторила вопрос: — Ольга, у вас все в порядке?
— Я могу зайти? – весело отозвалась та.
— Хм, я… Эм… Даже не знаю. Уже поздно. Надо сына спать укладывать, чтобы мы не шумели по ночам… – растерялась Виктория.
— Ну, ладно. Это вам, – Оля протянула соседке бутылку шампанского. – Ой, только оно безалкогольное!
— С чего такая честь? – удивилась Виктория, принимая подарок.
— Да я, если честно, извиниться зашла. Ну, за ситуацию с говядиной…
— Не совсем понимаю, но извинения принимаю. Да и не стоило… – Виктория взглядом показала на шампанское.
— Еще как стоило! Я до сих пор в шоке, но оказалось, что у меня токсикоз. Представляете? Я и беременность. Звучит невероятно, я знаю!
— Ничего себе, вот это новости! Поздравляю вас! – до Виктории внезапно дошла причина исчезновения Оли и ее уставшего вида. – А вы…не знали? Ну, о своем положении.
— Нет, конечно. Я вообще далека от всего этого. Если вы понимаете.
— Понимаю, – ответила Виктория, хотя на самом деле ничего не понимала.
— Ладно, не буду вас отвлекать. Вы извините меня за ситуацию с едой. Уверена, что вы не травите своего ребенка, ха-ха. Виктория уставилась на соседку, которую словно подменили пришельцы. А потом, ругнувшись на себя за свою чрезмерную доброжелательность, остановила Олю. — Зайдете? Расскажу про отличные средства, которые помогают справиться с тошнотой.
— С радостью! – Оля быстрым шагом поднялась по ступенькам и зашла в квартиру. – А у вас тут миленько. Я представляла себе вашу квартиру как-то…иначе…
— Может перейдем на «ты»? А то такое чувство, будто мы две бабки на пенсии! В тот вечер Оля долго рассказывала про себя. Виктория смотрела на красивую и молодую девушку, и не могла понять, почему она ведет себя как Фрекен Бок. Оказалось, что Оля росла в очень консервативной семье. Ей не разрешалось гулять больше одного часа в день. Нельзя было приводить друзей домой, нельзя было надевать яркую одежду. Все свободное время Оля проводила за книгами. Да и мама, еще до отъезда на дачу, лично составляла график уборки подъездов, собирала деньги на капремонт и вывоз мусора. Оля не представляла себе другой жизни. Отношения с мужчинами у нее не складывались, потому что те, когда узнавали характер женщины, старались бежать от нее как можно дальше. Но одна случайная ночь перевернула жизнь Оли, подарив ей неожиданную беременность. Через полгода в подъезде рядом с санками, которые до сих пор стояли с зимы, появилась двойная детская коляска. Для всех соседей рождение близнецов у самой вредной жительницы дома было божьей милостью. Оля, наконец-то, успокоилась. Она перестала терроризировать соседей, и те с облегчением выдохнули. Пока однажды на доске объявления не появился листок: «Уважаемые жильцы дома N7. График уборки подъезда будет размещен на этажах, а также отправлен в домовой чат. Теперь по всем вопросам обращаться в квартиру №35.
Убедительная просьба: убирайте продукты жизнедеятельности за своими питомцами. Урны установлены по всему периметру. Следующее собрание состоится через неделю. В 17:00. У подъезда №1.
С уважением, Виктория Пронина».
