– Я ухожу от тебя, Толя. Разве это не очевидно?
– Как уходишь? – шокированный мужчина опустился на стул. – У нас же семья. Куда ты пойдешь? Нам по пятьдесят с лишним лет. Неужели мы еще кому-то нужны, кроме друг друга?
– Ты, может, и не нужен. А я вот пригодилась, – самоуверенно ответила Анастасия Дмитриевна. – Ты даже не представляешь, какая жизнь за пределами нашего города. Ты же дальше дачи никуда не выезжал!
– А зачем? В своем городе я все знаю, – мужчина пожал плечами.
– Вот именно! – вздохнула Анастасия Дмитриевна. – Дорогой, давай все поделим по-хорошему. Квартиру пополам, а дачу, так и быть, оставь себе. Мне эта развалюха ни к чему.
Анастасия Дмитриевна стояла у окна в огромной гостиной загородного дома Владимира. За стеклом расстилался ухоженный сад, но она уже не видела в нем былой красоты. Три года жизни здесь превратились в череду бесконечных уборок, готовки и отчетов перед Владимиром за каждую потраченную копейку.
Она вздохнула, глядя на свои руки, которые за это время стали грубее, чем когда-либо. Раньше она мечтала о такой жизни – о большом доме, дорогих вещах, статусе. Но теперь все это казалось ей пустой оболочкой, за которой скрывалось одиночество и разочарование.
– Настя, ты почему не убрала в кабинете? – раздался голос Владимира из-за спины. Он вошел в комнату, держа в руках пачку документов. – Я же просил тебя сделать это утром.
– Я убирала, – тихо ответила Анастасия, не оборачиваясь.
– Не спорь со мной, – резко сказал он. – Ты знаешь, как я не люблю, когда мои вещи лежат не на своих местах.
Анастасия молча кивнула. Она уже давно перестала спорить. В первые месяцы их отношений Владимир был галантным и щедрым, но теперь его истинное лицо проявлялось все чаще. Он контролировал каждый ее шаг, каждую трату, каждое слово. И чем больше Анастасия пыталась угодить ему, тем меньше он ценил ее.
– Кстати, – добавил Владимир, удобно располагаясь в кожаном кресле, – завтра приезжают мои дети. Уберись в гостевых комнатах и приготовь ужин. И не забудь, что они не едят мясо.
– Хорошо, – прошептала Анастасия, чувствуя, как внутри все переворачивается. Она давно поняла, что для Владимира она – не более чем прислуга, но признаться себе в этом было слишком больно. За все время Владимир ни разу не разрешил Анастасии Дмитриевне пригласить ее дочь в гости.
На следующий день дом наполнился шумом и смехом. Дети Владимира вели себя так, будто Анастасии вовсе не существовало. Они обсуждали свои дела, смеялись над шутками отца и даже не заметили, как она накрывала на стол. Лишь изредка старшая дочь с презрением следила за движениями очередной женщины отца.
– Пап, а ты не думал о том, чтобы продать этот дом? – спросил средний сын Владимира, разглядывая интерьер. – Ты же редко здесь бываешь.
