К тому времени Оксана уже ждала ребёнка, и пара с радостью перебралась в новую квартиру. Старую квартиру Гриши начали сдавать. Деньги он честно делил с матерью.
Но Ольге Богдановне этого оказалось мало.
— Ты же знаешь, какое у Антона положение, — напомнила она сыну. — У Иры двое детей. Денег не хватает. Неужели не можешь помочь сестре?
— Пусть её муж работу нормальную найдёт, — буркнул Гриша.
— Ой, да ладно тебе, не шикуете вы. Помоги! Это твой долг!
Гриша тогда уступил. А потом появился ещё один старик — дальний родственник по отцу, — и Гриша снова взвалил на себя уход.
У Оксаны родилась дочь — Алина. Она была в декрете, а Гриша всё продолжал ухаживать за стариками. Через год умер дядя Коля, и снова квартира — на Гришу. Он, не задумываясь, отдал свою первую квартиру матери — «ну раз ты вернулась, живи, сдавать больше не получится».
Затем была ещё одна история — сосед-одиночка, которому дядя Коля порекомендовал «надёжного парня». Ещё одна квартира, ещё один ключ.
На тот момент в распоряжении семьи было уже три квартиры, и плюс — повышение: Гриша стал заведующим отделением. Зарплата выросла. Жизнь, казалось, стала налаживаться.
Но тогда мать снова напомнила о себе — с ультиматумом.
— Ире с детьми тесно. Пусть ты одну из квартир отдашь. Продадут — расширятся.
— Мама, тебе не кажется, что это уже перебор? — Гриша начал терять терпение.
— Пусть расширяются, а жить вы будете на что? — вскинулась она. — Лучше помоги старшему Сашке. У него с глазами проблемы. Операция нужна.
Гриша устроил Сашу на приём к лучшему окулисту в поликлинике. Оказалось — ничего страшного, операция простая и бесплатная. Но Ира хотела в частную клинику. Гриша дал деньги, но при условии, что Антон, наконец, устроится на работу.
А потом Гриша случайно встретил Сашу на улице — без повязки, без операции. Мальчик признался: денег никто не тратил на лечение. Они купили машину.
— Больше ты от меня ни копейки не получишь, — сказал Гриша сестре. И с тех пор перестал брать трубки.
Ты мне не невестка, а обманщица! После ссоры с сестрой Ольга Богдановна не отступила. Наоборот — затаила обиду на сына. В её глазах он не просто отказал в помощи — он предал семью. А значит, теперь виновата его жена.
Она резко активизировалась. Начала наведываться в гости к Оксане всё чаще, объясняя это тоской по внучке.
— Я же бабушка, — лепетала она, пряча за улыбкой железное намерение вернуть влияние. — Скучаю по Алиночке, не могу, как соскучилась!
Поначалу всё выглядело невинно: чай, пирог, дежурные расспросы. Но постепенно разговоры стали принимать навязчивый оборот.
— Оксана, милая… — однажды неожиданно начала она, помешивая сахар в чашке. — Ты же понимаешь, как мне тяжело. На пенсию не прожить. Не откажешь ведь в помощи?
— Денег вам? — уточнила Оксана, насторожившись.
— Ну… если бы вы с Гришей смогли… выделить мне квартирку… — почти шёпотом, но с напором сказала свекровь. — Я была бы безмерно благодарна.
