Саша выглядел уставшим и мрачным. Не глядя на жену, он прошёл на кухню, достал из холодильника бутылку пива.
— Ну, как там потоп? Справились? — спросила Анна, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.
— Аня, зачем ты это сделала? — Саша повернулся к ней, и она увидела в его глазах боль и разочарование. — Зачем ты наговорила маме все эти ужасные вещи?
— А, значит, она уже нажаловалась, — горько усмехнулась Анна. — Интересно, она тебе правду рассказала или приукрасила, как обычно?
— Она плакала, Аня. Сказала, что ты её ненавидишь, обвиняешь во всех смертных грехах, что я выбрал тебя, а на неё мне наплевать, — Саша говорил тихо, но в голосе звенела обида. — Как ты могла такое сказать пожилой женщине, моей матери?
— А тебе не интересно, почему я это сказала? — Анна скрестила руки на груди. — Или правда только одна — мамина?
— Аня, нет никаких «разных правд», — устало произнёс Саша. — Есть факт: ты оскорбила мою мать. Сказала, что она специально устраивает аварии, чтобы привлечь моё внимание. Это абсурд! У неё действительно был потоп, кран старый, прокладка разболталась…
— И сантехника вызвать она не могла? — поинтересовалась Анна.
— Она пыталась, но в субботу это сложно, — ответил Саша. — Вот позвонила мне…
— Зная, что мы едем к моим родителям, которых не видели три месяца, — закончила за него Анна. — И это уже не первый раз, Саша. Каждый наш визит к моим родителям срывается из-за твоей мамы. Тебе не кажется это странным?
Саша отставил пиво и потёр виски, словно у него болела голова.
— Аня, хватит искать заговоры там, где их нет. Это просто совпадения. Мама не стала бы специально ломать кран или делать ещё что-то в этом роде.
— Она бы стала, — тихо, но твёрдо сказала Анна. — И она делает это. Не обязательно физически ломать что-то. Достаточно выбрать момент для звонка с очередной «катастрофой» — и вот ты уже мчишься её спасать. А наши планы летят под откос.
— То есть, теперь я не должен помогать матери, потому что у тебя какие-то фантазии на её счёт? — в голосе Саши появилось раздражение. — Прости, но это уже слишком.
— Я не говорю, что ты не должен ей помогать, — Анна чувствовала, что разговор идёт по кругу. — Я говорю о двойных стандартах. О том, что твоя мама может звонить в любое время и требовать твоего внимания, а моим родителям мы еле-еле выделяем один визит в три месяца. И то, как видишь, не всегда получается.
— Это разные вещи, — упрямо сказал Саша. — Мама одна, ей нужна помощь. А твои родители справляются сами, им наши визиты — просто развлечение.
— «Разные вещи». Ну конечно, — Анна почувствовала, что глаза начинает щипать от подступающих слёз. — Для тебя всегда будут «разные вещи», когда дело касается твоей мамы и моих родителей. Знаешь, я устала от этого, Саша. Устала быть на последнем месте в списке твоих приоритетов. Устала от того, что твоя мама дёргает за ниточки, а ты послушно прыгаешь. Устала от этих бесконечных звонков, визитов, манипуляций.
— А я устал от твоих необоснованных обвинений! — повысил голос Саша. — От того, что ты постоянно видишь в моей маме какую-то злодейку из сериала! Она старая женщина, которая хочет внимания сына — что в этом плохого?
— Плохо то, что она не считается ни с моими чувствами, ни с нашими планами, — Анна вытерла набежавшую слезу. — И плохо то, что ты этого не видишь или не хочешь видеть.
Они замолчали, глядя в разные стороны. Саша первым нарушил тишину:
— Я поеду поживу у мамы несколько дней. Нам обоим надо остыть и подумать.
Анна кивнула, не в силах произнести ни слова. Саша ушёл в спальню собирать вещи, а она осталась на кухне, глядя в окно на темнеющее небо. Ей казалось, что в их отношениях тоже сгущаются тучи, и надвигается буря, последствия которой невозможно предсказать.
Вопрос, заданный ею в запале ссоры, так и остался без ответа: почему она должна терпеть его мать, если он не выносит её родителей?
