Алексей потёр переносицу:
— Послушайте, я не говорю, что будет легко. Но это временная ситуация. Три месяца пройдут, и всё вернётся на круги своя.
— Три месяца — это почти сто дней! — воскликнула Светлана. — Сто дней без личного пространства, без возможности расслабиться в собственном доме!
Вечером, когда дети уже разошлись по комнатам, Алексей и Светлана остались на кухне. За окном моросил мелкий октябрьский дождь, стучащий по карнизу. В квартире было тихо, только тикали настенные часы да гудел холодильник.
— Я тут подумал… — начал Алексей, вертя в руках чашку с чаем. — Что если мы поставим условия?
Светлана подняла бровь:
— Да, своего рода правила совместного проживания, — Алексей оживился. — Например, что мама не трогает твои вещи без разрешения. Что телевизор после десяти вечера смотрим без звука или в наушниках. Что готовишь на кухне ты, а мама может помогать, только если ты попросишь.
Светлана скептически хмыкнула:
— И ты думаешь, твоя мать согласится соблюдать эти правила? Она же считает, что всегда знает, как лучше.
— Я поставлю вопрос ребром. Или они соблюдают наши правила, или ищут другое жильё.
Светлана внимательно посмотрела на мужа:
— Ты действительно сможешь так сказать своей маме? Прямо в лицо?
Алексей помедлил, но кивнул:
— Смогу. Потому что понимаю, что иначе все эти три месяца ты будешь несчастна. А я не хочу выбирать между счастьем жены и благополучием родителей.
Светлана задумалась. С одной стороны, ей не хотелось уступать. С другой — может, правила действительно помогут сделать совместное проживание более-менее терпимым?
— Хорошо, давай попробуем, — наконец сказала она. — Но у меня есть ещё одно условие. Если через две недели станет понятно, что это невыносимо, мы снимаем им квартиру. Даже если придётся влезть в кредит.
— Договорились, — кивнул Алексей и протянул руку.
Светлана пожала её, чувствуя, что идёт на сделку с дьяволом.
День приезда родителей Алексея выдался на удивление солнечным, словно погода насмехалась над мрачным настроением Светланы. Она с утра наводила порядок в квартире, хотя знала, что свекровь всё равно найдёт к чему придраться.
Алексей нервничал, то и дело выглядывая в окно. Они с отцом договорились встретиться у метро, чтобы помочь с багажом.
— Мам, куда поставить раскладушку? — спросил Денис, таща из кладовки старую, ещё советских времён раскладушку, которую они решили установить для Ивана Петровича — спать на диване ему было тяжело из-за больной спины.
— В гостиной, у стены, — вздохнула Светлана. — Хотя куда ещё её ставить в нашей консервной банке…
Наконец раздался звонок в дверь. На пороге стояли Анна Васильевна и Иван Петрович, а за ними Алексей с чемоданами.
— Светочка, дорогая! — воскликнула свекровь, раскрывая объятия. — Как же я соскучилась по вам всем!
Светлана натянуто улыбнулась, принимая объятия. От свекрови пахло знакомыми духами «Красная Москва» и нафталином. Свёкор просто кивнул, пожимая руку невестке.
— Бабуля! Дедуля! — Денис выскочил в прихожую, радостно бросаясь обнимать бабушку.
Катя вышла следом, более сдержанная, но тоже искренне обрадованная приезду бабушки и дедушки. Светлана с тоской подумала, что дети не понимают, во что превратится их жизнь в ближайшие три месяца.
— Проходите, располагайтесь, — она жестом указала на гостиную. — Мы постелили вам на диване, а для Ивана Петровича приготовили раскладушку — помню, что у него спина болит.
— Ой, Светочка, как ты заботишься о нас, — растроганно произнесла Анна Васильевна, проходя в гостиную. Однако её взгляд уже скользил по квартире оценивающе, подмечая каждую пылинку.
Первый конфликт произошёл ещё до ужина. Анна Васильевна, едва распаковав чемоданы, направилась на кухню «помочь с ужином». Светлана как раз доставала из холодильника продукты для салата.
— Светочка, зачем ты берёшь эти помидоры? Они же совсем бледные, — начала свекровь, заглядывая через плечо невестки. — Давай я лучше схожу на рынок, куплю нормальные. И заодно мяса на котлеты — настоящие, по-домашнему.
