Весна пришла быстро — как будто торопилась загладить вину за долгую зиму. В окна Аниной квартиры снова заглядывал свет, и даже мебель в комнате казалась теперь не такой обшарпанной. Мама вернулась из больницы — похудевшая, уставшая, но живая. И с первого же дня начала бороться.
Сначала было сложно. Женщина долго не могла работать — слабость не отпускала, да и врачи строго запретили тяжёлые нагрузки. Но, по настоянию Саши, она оформила пособие, а после — обратилась в центр занятости. Ей предложили временную подработку — сортировать почту на районной базе.
Аня снова пошла в школу. Учителя смотрели на неё с удивлением — девочка, которая раньше молчала и казалась отстранённой, теперь начала поднимать руку, писать сочинения с каким-то взрослым, почти философским настроением. Одно из них вызвало настоящий переполох в учительской. Оно называлось:
«Добрый человек. Он может быть кассиром»
На уроке она не читала его вслух. Только поставила на стол учительницы и убежала на перемену. А та потом прочла — и долго молчала.
Саша навещал их реже. Он чувствовал, что не хочет мешать. Всё шло по нарастающей — как будто жизнь снова набирала обороты. Но он всё равно заглядывал. Приносил яблоки, книги, иногда просто молчал с матерью Ани на кухне за чаем.
— Вы спасли нас, — как-то сказала она.
— Нет. Я просто не прошёл мимо.
— Да нет, — она посмотрела прямо в глаза. — Вы сделали больше, чем мои родственники. Чем я сама. Я ведь думала, что всё кончено. А вы — пришли.
Он не знал, что ответить. Только кивнул.
Работа в магазине стала другой. Или, может, изменился он сам. Теперь Саша не просто отбивал покупки. Он смотрел в лица. Замечал, если кто-то платил мелочью. Если старушка выбирала, что важнее — сахар или чай. Он не всегда мог помочь. Но иногда просто делал это. Без слов. Просто добавлял рубль, два, пять. Кто-то замечал. Кто-то — нет. Но для Саши это стало привычкой.
Коллеги сначала шутили, потом привыкли. Однажды один из них — Гена — подошёл после смены и сказал:
— Ты прав, знаешь. Мы всё мимо бежим. А иногда просто надо остановиться. Я вот теперь отцу продукты ношу. Не ссоримся больше.
Саша удивился. А потом понял — перемены не всегда громкие. Иногда они — как хлебный мякиш: тёплые, мягкие, скромные. Но от них живут.
Саша всё-таки поступил на фельдшерские курсы. Вечерние. Днём — касса, вечером — занятия. Было трудно, но он втянулся. Особенно любил анатомию — не из-за сухих терминов, а потому, что начал понимать, как работает человек. И как легко всё может оборваться, если рядом не окажется того, кто остановит, поднимет, вытащит.
Он не думал, что станет врачом. Но хотел быть рядом в нужный момент. Так же, как тогда — возле Ани.
Аня тем временем расцвела. Настояла, чтобы мама купила горшок с фиалками. Занималась в школьном театре, писала сказки. Одну из них Саша читал вслух, сидя у окна, пока девочка с улыбкой наблюдала за его реакцией.
