— Мы с Аней планируем свадьбу праздновать в твоём доме.
Я сижу в кабинете у нотариуса и думаю: может, у меня со слухом что-то? Вот прямо сейчас он это сказал или мне показалось?
— Ну… пока ещё твой дом, Ир. Мы же понимаем оба — после развода всё равно продавать, делить. А у Анечки мечта — свадьба на природе. С музыкой, шатром… Участок у нас большой.
Нотариус — приятная такая тётка в очках — смотрит на нас и, кажется, всё понимает:
— Я вас минут на пять оставлю. Чайку, кофейку?
— Нет, спасибо, — говорю я и складываю бумаги обратно в папку.
Как только дверь закрылась, поворачиваюсь к Сашке:
— То есть ты хочешь сказать, что собираешься жениться на своей… как её там… на этой твоей Анечке в доме, который мы двадцать лет строили?
— Ира, ну что ты так…
— А как? Как я должна, Саш? Радоваться? Плясать от счастья?
— Мы цивилизованные люди. Развод — дело двух недель. Я не претендую на большее, чем положено.
— Ага. А свадьбу когда планируете?
— В мае. Конец мая, если точнее.
— Чудненько. А если развод затянется?
— С чего бы ему затягиваться? Подпишем бумаги, потом суд и готово.
— Знаешь что, Саша? Передай своей Анечке — пусть попробует сначала заставить меня с тобой развести. А потом уже шатры заказывает.
Выхожу из кабинета, а нотариус в коридоре кофе пьёт:
— Уже всё? Подписали?
— Нет. И не подпишем. До свидания.
На улице дождь. Сажусь в свою старенькую машину, достаю телефон. Три пропущенных от Маринки.
— Ну что? Оформили всё? — сразу спрашивает подруга.
— Ага, щас. Знаешь, что этот… мой благоверный выдал?
— Хочет свадьбу в нашем доме играть. С Анькой своей.
— Вот тебе крест. Говорит, всё равно же дом делить будем.
— Ого себе! Слушай, приезжай ко мне. Посидим, чайку попьём.
— Не, Марин. Мне домой надо. Документы кое-какие поискать.
Дома тихо. Костик в меде учится, последний курс. На холодильнике магниты из всяких стран — сын привозит. А рядом фотка старая: мы с Сашкой и маленький Костя на фоне фундамента нашего дома.
Иду в спальню, достаю из шкафа коробку. «Документы на дом» — написано моим почерком. Всё тут: договор купли-продажи маминой квартиры, квитанции по ипотеке, чеки…
Мама умерла двадцать лет назад. Оставила трёшку в центре. Я тогда рыдала неделю — мы с ней вдвоём жили после того, как отец ушёл. А Сашка предложил: давай продадим квартиру, построим дом. Косте простор нужен, воздух…
Семьсот тысяч — это тогда большие деньги были. На первый взнос хватило, на фундамент. Потом начались наши мытарства. Сашка работу потерял — сократили. Полгода дома сидел, «себя искал». Я в аптеке за троих пахала.
