Через пару минут в наше купе вошла проводница — молодая женщина с усталым, но решительным лицом, отражающим опыт и стойкость. — Ваши билеты, пожалуйста, — она протянула руку, обращаясь к воинственной матери Димочки. — Вот, смотрите! — пассажирка торжествующе помахала билетами, словно это было доказательством её правоты. — У ребёнка верхняя полка! Разве можно так с детьми? Проводница внимательно изучила билеты: — По билетам нижняя полка принадлежит этой девушке. Такие правила. — Да что за формальности! — женщина всплеснула руками, от возмущения её щёки покрылись красными пятнами, а голос стал дрожать. — У меня ребёнок! Вы что, не видите? — Который прекрасно может спать наверху, — твёрдо сказала проводница, не позволяя эмоциям нарушить порядок. — Либо занимаете свои места согласно билетам, либо я пересажу вас в другой вагон, где есть свободные верхние полки. Выбирайте сами. Женщина поджала губы, схватила сына за руку и принялась собирать уже разложенные пакеты, её движения были резкими и раздражёнными: — Безобразие! Никакого понимания! Пойдём, Димочка, раз уж тут такие все принципиальные. Я напишу жалобу! Когда они, наконец, ушли, в купе повисла тишина. Проводница устало вздохнула и подмигнула мне: — Каждый рейс такие находятся. Думают, что если с ребёнком, все должны им уступать. Приятной поездки! Я искренне поблагодарила её и вернулась к своей книге, радуясь восстановленной справедливости в этой небольшой битве за порядок.
В памяти всплыли детские воспоминания: когда мой брат и я были маленькими, родители всегда выбирали нам верхние полки. Брату особенно нравилось представлять, что он капитан корабля, который плывет по ночному морю под ритмичный стук колёс поезда. Это было его маленькое приключение, укрытое в уютном пространстве под крышей купе. В этот момент в дверь заглянула пожилая женщина в ярком цветастом платье, её лицо светилось добротой: — Ой, а тут свободно? Я с верхней полки из соседнего купе. Там такой скандал… — Она устало улыбнулась, словно разделяя моё негодование. — Присаживайтесь, — я подвинулась, приглашая её. — Знаю, слышала. — Бедный мальчик, мать-то какая… — женщина покачала головой. — Я предлагала им поменяться местами, у меня нижняя полка. Так она фыркнула — мол, старухам на верху самое место. — Да уж, — я с сожалением покачала головой. — А мальчик тихий, послушный. Жалко его. — В наше время такой номер не прошёл бы, — вздохнула соседка, глядя в окно на мелькающий вечерний пейзаж. — Были правила, уважение. А сейчас… — она махнула рукой, словно пытаясь отбросить горькие мысли.
