Флешка выпала из кармана его джинсов, когда я складывала одежду для стирки – крохотная, с карабином в виде серебряной камеры.
Привычный жест – подобрать, положить на тумбочку.
Но что-то – наитие, женское чутье, сработавший детектор неприятностей – заставило меня воткнуть ее в ноутбук.
Всегда знаешь, когда за дверью прячется чудовище, но почему-то все равно ее открываешь
Снимки открывались один за другим – бесстыдные, откровенные, невыносимо красивые.
Артистичная игра света на изгибах тела, нежность каждого кадра, выверенность каждой позы.
И это тело...
Тысячи мурашек пробежали по моей спине – я бы узнала эту родинку на плече даже в полной темноте, даже во сне, даже в гробу.
Вика. МОЯ Вика. МОЯ подруга...
Входная дверь хлопнула, разрезав тишину квартиры на "до" и "после".
– Мариш, ты дома? – голос Артема, такой знакомый, отозвался болью где-то под ребрами.
Я не закрыла ноутбук. Пусть видит. Пусть знает, что я знаю.
– Что ты делаешь? – он застыл в дверном проеме, как кролик перед удавом. Его глаза метнулись от моего лица к экрану и обратно.
– Любуюсь твоим творчеством, – слова выходили из меня осколками стекла. – Когда ты успел стать таким талантливым? С чужими женами у тебя явно получается лучше, чем со своей.
Артем сделал шаг вперед, но остановился, наткнувшись на мой взгляд.
– Это не то, что ты думаешь... – начал он и осекся, понимая всю нелепость фразы.
– А что это? Учебное пособие по анатомии? – я захлопнула ноутбук с такой силой, что чуть не сломала экран. – Или, может, новый фотопроект для свадебного портфолио? "Как я сплю с лучшей подругой своей жены"? Отличное название, не правда ли?
Воздух между нами загустел настолько, что его можно было резать ножом и намазывать на хлеб
– Марина, послушай...
– Нет, это ты послушай! – я вскочила с кресла, чувствуя, как внутри поднимается волна, которую уже не остановить. – Шесть лет брака, Артем! Шесть лет ты снимал меня для семейного альбома как... как мебель! "Повернись так, подними подбородок, улыбнись". А ее... ее ты фотографировал как... как...
Слова застряли у меня в горле. На одном из снимков Вика смотрела в объектив с таким обожанием, которое невозможно было сыграть.
– Как любимую женщину, – закончил он тихо.
Тишина между нами стала осязаемой. Я смотрела на человека, с которым прожила шесть лет, и не узнавала его.
В глубине его глаз мелькало что-то совершенно новое – не страх разоблачения, не стыд, не вина.
А сожаление о том, что я увидела нечто, не предназначенное для моих глаз. Будто я подглядела за таинством, нарушила границу искусства.
– Когда это началось? – мой голос звучал удивительно спокойно.
– Два года назад. На твоем дне рождения.
– На моем дне рождения?! – это было как удар под дых. – То есть, пока я задувала свечи и загадывала желание о нашем счастье, вы уже...
– Нет. Тогда я просто увидел ее... иначе.
Он сделал еще один шаг ко мне, но я выставила руку, останавливая его.
– Не подходи. Я хочу знать всё. Абсолютно всё.
– Это всё мой доклад виноват, – Артем сидел на краю кровати, комкая в руках футболку с логотипом своей фотостудии. – Помнишь тот симпозиум в Питере? Ну, когда я выступал с презентацией о современном свадебном фото?
Конечно, я помнила. Тот доклад принес ему приглашения сразу от трех глянцевых изданий. Мой муж – восходящая звезда свадебной фотографии. Мой муж – гений композиции. Мой муж – предатель.
Как удивительно устроена память: помнишь цвет его галстука и не замечаешь, что он давно перестал смотреть тебе в глаза
Мы познакомились в редакции "Свадебного вестника", куда я заглянула взять интервью у главного редактора для своего журнала. Артем сидел в углу, угрюмый, как туча, пытаясь вложить распечатанные фотографии в слишком тесную папку.
Его длинные пальцы двигались с неуклюжестью человека, привыкшего держать камеру, а не возиться с бумажной волокитой.
– Вам помочь? – спросила я тогда, и он поднял на меня глаза – серо-голубые, с тем особым прищуром, который бывает у людей, привыкших смотреть на мир через объектив.
– Вы ангел или галлюцинация? – спросил он с такой искренностью, что я рассмеялась.
– Марина Левицкая, обозреватель "Современника". По паспорту – человек, но в душе – немножко ангел.
Так начинаются истории, которые заканчиваются либо в загсе, либо в кабинете психотерапевта
Наш роман был стремительным, как горная река. Через три месяца мы уже выбирали обручальные кольца. Он фотографировал меня везде: на лавочке в парке, у фонтана, в утреннем свете у окна, в кафе с чашкой капучино.
"Ты мой идеальный объект", – говорил он, и эти слова таяли на губах слаще мёда.
Теперь, прокручивая плёнку нашей жизни назад, я отчетливо видела, когда всё начало меняться. Это случилось после его первой большой выставки.
Артем вышел за пределы свадебной фотографии, его заметили, о нем заговорили. Наш маленький мирок трещал по швам от напора его растущих амбиций.
– Я чувствую себя как в клетке, – сказал он мне однажды ночью. – Эти однотипные съемки, эти невесты с одинаковыми улыбками... Я хочу чего-то настоящего.
В каждом успешном мужчине живет испуганный мальчик, готовый спрятаться в раковину при первых признаках подлинного успеха
А потом появилась Вика. Моя Вика с копной рыжих волос и россыпью веснушек на носу. Мы дружили еще с университета – две амбициозные девочки с факультета журналистики.
Она приехала из Саратова покорять Москву и застряла на полпути – писала статьи для интернет-порталов, мечтала о большом репортаже, который перевернет ее карьеру. Когда ее выгнали с очередной квартиры за неуплату, я, недолго думая, предложила ей пожить у нас.
Артем не возражал. Наоборот – он был непривычно оживлен, готовил на кухне свой фирменный ужин и даже достал ту бутылку коньяка, которую держал для особых случаев.
– Она временно, – шепнула я ему на ухо. – Максимум пару недель.
– Без проблем, – он улыбнулся так легко, что у меня сжалось сердце. – У твоей подруги интересное лицо. Я бы ее сфотографировал.
Под словом "временно" судьба всегда подразумевает "навсегда"
Две недели превратились в месяц, месяц – в полгода. Вика с ее непосредственностью и эмоциональностью внесла в наш дом свежую струю.
Она рассказывала смешные истории с работы, готовила странные блюда по бабушкиным рецептам, заполняла собой пространство, которое, как оказалось, пустовало в нашей идеальной семейной жизни.
– Она была такой живой, – Артем поднял на меня глаза, в которых читалась не просьба о прощении, а попытка объяснить необъяснимое. – Понимаешь, Мариш? Просто живой.  (продолжение в статье)  
   
       — Опять сломалась? — поинтересовался Игорь Викторович у своего сына, который стоял около машины, задумчиво разглядывая двигатель.
— Да, пап, — с грустью ответил Артур, вытирая испачканные машинным маслом руки ветошью.
— Тебе надо покупать новую, расходы на ремонт очень высокие, — покачал головой отец.
— Денег нет, — последовал короткий ответ.
— Ты разоришься на её ремонте, лучше продай на запчасти, дешевле будет.
— Да, ты, наверное, прав, — ответил ему Артур и со вздохом закрыл капот машины.
Он купил её пять лет назад. Первое время машина ездила нормально, но вот уже как два года она постоянно сыпалась. Приходилось отгонять её в ремонт почти каждые три месяца. Но машина была необходима — детский садик, куда ходит его сын Игорь, располагается в двух кварталах. А вечером Полина, его жена, отвозит мальчика к логопеду, живущему за рекой. В другие дни они ходят в художественную школу, расположенную в микрорайонах. Поэтому машина им очень нужна.
Ветер усилился, принося с собой запах приближающегося дождя. Отец с сыном ещё некоторое время постояли у машины, обсуждая возможные варианты решения проблемы.
📖 Также читайте: — Пусть твоя мать продаст квартиру, а деньги отдаст мне, — заявила Людмила своему мужу.
— Пляши! — сказала Полина, как только Артур зашёл в дом.
Мужчина пару секунд подёргал ногами, изображая, что действительно пляшет. А после, подойдя к жене, полюбопытствовал:
— Что случилось?
— Мама нам даст сто тысяч на машину!
— А вот это хорошая новость! — сразу же заявил Артур и поцеловал свою жену.
— Ольга обещала дать семьдесят, а может быть, даже и сотку, правда, на полгода.
— Великолепно! — и Артур стал чесать свой затылок. — Я тогда обращусь к Илье, он тоже заикался, что поможет.
— Если каждый даст по сотке, если ты продашь машину, то, может быть, сможем купить... — начала жена.
— Только подержанную, — закончил мужчина.
— У меня будет премия в конце квартала.
— Может, я что-то выделю из своей зарплаты.
— Ну что, тогда попробуем купить машину?
— Да, я посоветуюсь с отцом, какую лучше. Всё-таки он всю жизнь ездил на машинах.
Женщина была рада: ездить с сыном в автобусе, да ещё в час пик — это настоящее испытание.
Через пару дней Артур пришёл к своему отцу и сказал, что машину выставил на продажу, он рассказал, что собрали денег и просит его совета подсказать, какую машину купить.
— Подержанную не бери, — сразу же заявил Игорь Викторович. — Это как лотерея: может повезти, а может и завтра её придётся продавать.
— Я понимаю, но у меня денег не хватит.
— Лучше подкопи, посмотри на свою развалюху — ты на её ремонт потратил почти столько же, сколько она стоит.
— Да, — согласился с ним Артур, его машина действительно поедала семейные сбережения.
— Нет, мне не потянуть, — с грустью ответил Артур.
— Я тебе дам пятьсот, — подала голос Валентина Тимофеевна, его мать.
В своё время она работала главным бухгалтером и зарабатывала неплохо, купила дачу, а после небольшую машину, на которой теперь ездила сама. Но время берёт своё — её машина тоже начала ломаться, и мать начала копить на новую лошадку.
— Ты серьёзно? — не поверив услышанному, спросил её сын.
— Ну конечно же серьёзно! Куда вы без машины? Мой внук что, будет трястись в автобусе?
— Мам, спасибо! — Артур подошёл к женщине и обнял её.
— Потихонечку отдашь, мне ведь тоже надо менять свою машину.
— Да без проблем, мам, конечно же, с каждой зарплаты буду тебе частями отдавать.
— Ну вот и славно, — произнёс Игорь Викторович. — Как только продашь свою машину, свистни — пойдём в автосалон, я тебе подберу хорошую, пальчики оближешь.
С этой радостной новостью Артур прибежал домой и сообщил Полине, что через пару дней они с отцом пойдут покупать совершенно новенькую машину.  (продолжение в статье)  
   
       
Свои чувства Вика с Андреем проверяли долго. Друзья понять не могли: чего тянут со свадьбой? Глядя на эту пару, многие мечтательно задумывались. Об идеале. О второй половинке, которую каждый хотел бы встретить.
Когда мужчина и женщина друг на друга не могут надышаться – невооруженным взглядом видно.
Но Вика в загс не торопилась.
Для начала хотела приобрести опыт в профессии, занять какое-то устойчивое положение в социуме, чтобы не быть бесплатным приложением мужа. «Мужья приходят и уходят, а кушать хочется всегда» – отшучивалась от подружек, которые торопили под венец и пугали, мол, такие мужики на дороге не валяются.
«Не успеешь, Викуля, оглянуться, как какая-нибудь молодая и шустрая запросто уведет чудесного избранника», ‒ частенько подкалывали ее то тут, то там. Виктория только улыбалась:
– Так это и хорошо. Если уйдет – значит, нет любви, не мой человек. Мой не уйдет.
Не часто встретишь такую уверенность в себе и в своем выборе.
Подружки завидовали, родня гордилась – вот, мол, какая молодежь теперь разумная. Сначала поживут для себя, крепко встанут на ноги, потом поженятся. И не надо будет у родителей ютиться, да на бабушек ребенка скидывать. А то понаделают детей, пока сами еще не выросли, потом маются.
В общей сложности Андрей с Викой встречались лет восемь.  (продолжение в статье)  
  