Начало
К первой клиентке Кирилл шел, ужасно волнуясь. Но, увидев ее, успокоился. Она совершенно не соответствовала описанию, которое он получил от седого. Потом была вторая, третья, четвертая… Кирилл потерял надежду увидеть красивую шатенку с идеальной фигурой и огромными голубыми глазами.
Он уже порядком устал, настроение совсем испортилось. В голове то и дело всплывали картинки, которые ему демонстрировали в белой комнате.
─ А, будь что будет. Видно судьба моя такая. Где я найду то, не знаю, что, ─ думал он, направляясь в комнату, где приватный танец ждала последняя клиентка.
─ Это она! ─ пронзила Кирилла радостная мысль. ─ Я спасен!
Он танцевал, как ни разу в жизни. Девушка завороженно следила за его движениями. В конце Кирилл упал перед ней на колени, с мольбой и обожанием заглянул в глаза. Это было очень необычно, ведь правила клуба не разрешали общаться с клиентами.
Девушка немного растерялась, а Кирилл страстно заговорил:
─ Я мечтаю с вами познакомиться. Здесь и сейчас это невозможно. Вот пригласительный билет для двоих на премьеру фильма шведского режиссера Лукаса Мудиссона «Дыра в моем сердце». Приходите. Я буду вас очень ждать. От этого зависит вся моя жизнь. (продолжение в статье)
— Да не могу я сейчас, понимаете? Экзамен, через час! — Катя всхлипывала, прижимая учебник по высшей математике, который был похож на давно забытый кусок бумаги, всё в пятнах и с порванными страницами.
— Катенька, милая, ну кто же знал, что бабушка упадет? — голос Марины был мягким, но с какой-то ноткой усталости. Она ловко схватила девушку за плечи, будто хотела её приклеить к земле. — Иди на свой экзамен, я тут как-нибудь справлюсь. Не переживай. Я за Анной Павловной присмотрю, лекарства ей дам.
— Марина Алексеевна, вы прям спасительница, — Катя бросилась к ней на шею, точно птенец к матери. — Всё, бегу! И вечером забегу, обещаю! А может, бабушке фруктов купить?
— Иди уже, опоздаешь, — Марина легонько подтолкнула её в сторону двери. — С фруктами я справлюсь. Не переживай, давай, удачи тебе!
Марина осталась стоять в прихожей и смотрела, как Катя исчезает в подъезде. Утро, как всегда, — с заботами, с тяжёлым дыханием. Если бы она думала о том, сколько времени уходит на чужие беды, она бы, наверное, давно застряла где-то между дверями, не способная ни шагать дальше, ни вернуться. Но Марина не думала. Это было её. Жить ради других стало такой же привычкой, как пить воду. Просто помощь, без вопросов.
— Ты опять этим благотворительностью занимаешься? — раздался знакомый голос из кухни. Марина обернулась — это был её муж, Андрей, с щетиной и серыми глазами, такими знакомыми, такими родными. Он стоял на пороге, как лев в своей пустой клетке.
— У Анны Павловны давление, а у Кати экзамен, — она проговорила это спокойно, будто так и должно быть. — Ты завтракал?
— Да, перехватил в офисе. А вот насчёт мамы... — Андрей поднял взгляд, как будто собирался выложить весь спектр своих переживаний.
— Что, что случилось? — Марина замерла возле холодильника, так и не решившись открыть его дверцы. А, может, она просто ждала его ответа.
— Да ничего особенного... — он сел на край стула, чуть наклонившись вперёд, будто был готов скрыть что-то важное. — Маме нужно обследование. На три дня. И она просит остановиться у нас.
Марина не сразу отреагировала. Всё, что она чувствовала — лёгкое ощущение кислоты во рту, как будто всё вдруг начало опрокидываться.
— Конечно, пусть приезжает, — она всё-таки кивнула, даже не повернувшись к нему. — Когда?
— В следующий четверг, — Андрей улыбнулся с той лёгкостью, которая была ему присуща, но в глазах мелькала тень.
Неделя пролетела, как сжёванная бумага, с которыми не хочется больше ничего делать. Всё перемешалось — и работа, и обязательства, и её собственные мысли.
И вот, наступил тот день. Четверг — с его неумолимой прямотой. В дверях уже стояла Галина Петровна. Высокая, идеально одетая, с аккуратно уложенной прической и маникюром. Прямо как в старом фильме. Никакой теплоты, но и никакой холодности, только это бесконечное ощущение, что ты живёшь в театре.
— Здравствуй, Мариш, — сказала она, с лёгким укором в голосе. И тут же вытянула шею, как бы проверяя, на сколько Марина готова к тому, чтобы её встречать.
— Здравствуйте, Галина Петровна! Проходите, мы вас ждали. Устали с дороги? Я подготовила вам комнату, всё как вы любите.
Галина Петровна только покачала головой. Всё как обычно — ни одной лишней эмоции, ни одного лишнего слова.
Весь вечер был как натянутый канат. В комнате — какая-то тяжесть, непонятное напряжение, которое сидело в воздухе и поджигало нервы. Галина Петровна, как всегда, осматривала квартиру глазами, полными упрёка и скрытого презрения. Поджимала губы, шевелила бровями, но молчала, будто все вокруг неё должно было быть не так. Трудно сказать, что ей не нравилось больше: это убранство или сама Марина, которая, как всегда, была в своём праве. Молча, в своей тяжёлой манере, свекровь пережёвывала каждый уголок.
Но тут — звонок в дверь.
— Это что, частая у вас практика — гостей в такое время? — сказала Галина Петровна, не выдержав.
Марина повернулась, быстро сделала вид, что не заметила того взгляда, что был приклеен к ней, как навязчивый мокрый след.
— По-разному бывает, — пожала плечами, не глядя на свекровь. — У кого какая нужда. Но, в принципе, квартиру я купила сама, и ваш сын не вложился. Правила тут устанавливаю я, — она ответила твердо, будто на это всё и рассчитывала. Свекровь встретила её взгляд, и, наверное, на долю секунды между ними даже мелькнула искорка уважения. (продолжение в статье)
– Нет, Дима, – перебила его Елена, не в силах больше молчать. – Я не буду успокаиваться. Твоя мать приходит каждый день в наш дом и ведет себя так, будто это ее территория. Роется в холодильнике, критикует каждое мое движение, пытается кормить Мишу тем, что ему еще нельзя. Я устала от этого! Мне такая помощь не нужна. Пожалуйста, пусть она больше сюда не приходит.
***
Елена тихонько положила Мишу в кроватку. Она осторожно выскользнула из комнаты, прикрывая дверь, и с облегчением вздохнула. Наконец-то! Миша спит. Сейчас можно хоть немного отдохнуть. Хоть бы успеть душ принять, привести себя в порядок, да заварить чаю. Но не успела она сделать и шага, как раздался звонок в дверь.
– Неужели опять? – пробормотала она, не поднимая головы.
Поглядела на часы – ровно три. Как по расписанию. Странно, как она еще не привыкла к этому ритму. Елена вздохнула глубже и пошла открывать.
– Здравствуй, Леночка! – на пороге стояла свекровь. Валентина Ивановна, как всегда, с неподдельной заботой в глазах. – Я к внучку пришла. Как он тут, моя радость?
– Здравствуйте, Валентина Ивановна, – еле слышно ответила Елена. – Миша только уснул.
Елена попыталась улыбнуться, но получилось это с трудом.
– Как же так? – подняла брови свекровь. – Днем спать – ночью гулять. Ты что, не знаешь, как детей воспитывать? Или специально его укладываешь перед моим приходом, а?
Елена почувствовала, как лицо невольно напряглось. Рот сжал, чтобы не вырвалось лишнего.
– Проходите, – сказала она, сдерживаясь, и открыла дверь шире, пропуская свекровь.
Валентина Ивановна, не разуваясь, с прямым шагом направилась на кухню. Елена поморщилась, заметив грязные следы на только что вымытом полу.
– Ну, что тут у вас? Чем моего внука кормите? – Свекровь уже открыла холодильник, проверяя его содержимое.
Елена закатила глаза. Каждый день одно и то же. Кажется, что это ее свекровь решила не только помочь с малышом, но и устроить вселенский ревизионный контроль.
– Котлеты, котлеты, – бормотала Валентина Ивановна, перебирая контейнеры. – Раз, два, три... Всего пять штук? А вчера было семь. Вы что, с Димой все съели? И ребенку ничего не оставили?
– Валентина Ивановна, – начала Елена, чувствуя, как внутри закипает, – мы с Димой тоже должны что-то есть. Да и Миша еще мал для котлет.
– Мал?! – вскочила свекровь. – Я Диму в его возрасте уже борщом кормила. А ты все кашками, пюрешками. Мальчику мясо нужно, а не эти ваши мурыжки.
Елена сделала глубокий вдох, стараясь взять себя в руки. Сколько раз она говорила ей, что следует рекомендациям педиатра. Но для Валентины Ивановны эти слова не существовали.
– А это что такое? – резко выпучив глаза, свекровь достала из холодильника бутылку вина. – Вы что, пьете? С ребенком в доме?!
– Это для соуса, – устало ответила Елена, сдерживаясь. – Мы собирались с Димой отметить годовщину.
– О, как! – фыркнула Валентина Ивановна. – Годовщина. И нашли время праздновать, когда у вас ребенок маленький. Лучше бы деньги откладывали, да на малыша что-то купили.
Елена почувствовала, как тяжело становится на душе. (продолжение в статье)
