— Но это несправедливо! — кричала Даша. — Вова, ты понимаешь, что вот этим поступком бабушка наглядно доказала, что ты для неё никто, даже не внук?
Мы вчетвером живём в однушке, экономим каждую копейку, чтобы, как люди, хотя бы раз в год в отпуск съездить. А она свою усадьбу дарит твоему брату.
Давай, собирайся, поехали!
Как куда?
К бабке твоей, справедливость восстанавливать!
Владимир на Даше женился 8 лет назад, поначалу мужчины не подозревал, что супруга ему досталась корыстная и жадная.
Истинное свое лицо Дарья показала далеко не сразу. Поначалу её всё устраивало: она не требовала от мужа ни дорогих подарков, ни больших денег, ни ювелирных украшений.
Изменилось всё после рождения первенца. В день выписки из роддома Дарья устроила мужу скандал:
— Позорище! — орала молодая мать. — Это что сегодня было? Приехал с тремя вшивыми розочками и двумя коробками конфет нас из роддома забирать?!
Я тебе что сказала — нормально к этому событию подготовься! Посмотри ради интереса в интернете, как другие отцы готовятся?
Где шары, где машина красиво украшенная?
— Даша, ты пойми, у меня на всё это времени не было. Я по магазинам носился, кроватку и коляску покупал, квартиру выдраил, везде порядок навёл, балкон разобрал.
Чем ты недовольна? Ты же сама, когда в роддом уезжала, сказала всё к выписке подготовить. Я этим и занимался!
— Хорошо. Заскрипела зубами Дарья. — с этим разобрались… А подарок мой где?
— Какой ещё подарок? — начал злиться Владимир.
— Дорогой! — припечатала Даша. — Дорогой, нормальный подарок! Я вообще-то дочь тебе родила и рассчитывала хоть на какую-то благодарность.
Ты Люську знаешь? Дочь тёти Светы, маминой соседки?
— Ну, видел пару раз. И что? — не понял Владимир. — Она-то здесь причём?
— Муж ей за рождение первенца машину подарил — новую, из салона, в максимальной комплектации.
А от тебя даже вшивого колечка не дождёшься. Мне с подругами встречаться стыдно — обязательно ведь спросят, что подарил.
Я, по-твоему, что им отвечать должна?
Владимир все выходки супруги терпел — он сначала списывал всё на послеродовую депрессию, потом на усталость, потом — возможно еще на какую-то депрессию. (продолжение в статье)
— Пап, а кто тот дядя, который выходил из маминой комнаты ночью? — спросила Соня, ковыряя коврик у двери. Олег резко развернулся, ощущая, как волосы на затылке приподнимаются от внезапного озноба. Мир вокруг поплыл, руки казались ему инородными. Неужели он неправильно расслышал? — Какой ещё дядя, Сонечка? — спросил он, пытаясь сохранить невозмутимый тон, но голос предательски дрожал. — Ну, такой… большой… в полосатой кофте. Я проснулась ночью, захотела попить, и видела, как кто-то выходил из вашей с мамой спальни, а тебя там не было… Всё кончено. Больше не будет покоя. Вот она, долгожданная идиллия: трёхкомнатная квартира, утренний кофе в постель по выходным и… «дядя» посреди ночи? — Может, тебе это приснилось? — Олег приблизился к дочери, присел на корточки, заглядывая ей в глаза. — Нет, я точно видела, — нахмурилась Соня. — Он был высокий и от него пахло… духами, не как от тебя. Не совладав с собой, он опустился на пуфик в прихожей, ощущая острую боль в груди. Внутри всё перевернулось, и даже стены, казалось, смотрели на него с осуждением. Что делать, Олег? Может, у ребенка просто разыгралось воображение? Или… Ему хотелось бы сейчас отмахнуться, назвать её фантазёркой, но Соня всегда отличалась честностью, не по годам. И вот теперь — такие откровения, прямо с утра, сразу после недопетой песни у кофеварки. Замысловатый рисунок ковра постепенно растворялся в тумане мыслей. Олег заметил, что не может сосредоточиться. В голове мелькали обрывки фраз, словно снежинки за окном — всегда не вовремя. — А где мама? — неожиданно спросила Соня. — Наверное, на кухне, — машинально ответил Олег. Что будет дальше, как жить дальше? В воздухе витал аромат корицы и печёных яблок — в таких домах часто готовят шарлотку к полднику. Так пахло осенью, в те короткие моменты семейного счастья. Когда все вместе, слышат друг друга, смеются над одной и той же шуткой… и верят в вечную любовь, подобную бабушкиным сказкам, не теряющим актуальности десятилетиями. Но что-то пошло не так. Тихий щелчок выключателя на кухне, и в дверном проёме появилась Лена — его жена, мать Сони, хозяйка этого уютного дома. — Ты чего здесь сидишь, Олежек? — привычным жестом откинула прядь волос со лба. — Уже собираешься? Такси будет через двадцать минут. Он пристально посмотрел на неё, пытаясь разглядеть хоть какой-то намёк, признак, мельчайшую деталь, которая могла бы её выдать. Но Лена улыбалась — искренне, по-домашнему, даже как-то слишком обыденно. — Лена, нам нужно поговорить, — с трудом выдавил из себя Олег. — Прямо сейчас? У меня шарлотка в духовке, Соня не сделала уроки… Что случилось? И снова этот тон — будничный, немного уставший, как будто её действительно больше волнует выпечка, чем разгадка какой-то тайны. Может, Соня ошиблась? Не может быть… Но глаза девочки были серьёзными и какими-то тёмными — слишком взрослыми для восьми лет. — Соня, иди в свою комнату, — почти шёпотом сказал Олег. Дочка поджала губы и ушла, тяжело ступая по ковру, словно вмиг повзрослела. В коридоре повисла тишина — тяжёлая и тягучая, как свежее варенье. — Ну? — Лена слегка нахмурилась, но не испугалась. — Соня сказала, что ночью из нашей комнаты выходил какой-то мужчина. Лена непроизвольно отшатнулась, быстро отвела взгляд, поглаживая себя по запястью. Словно боялась, что слова Олега могут обжечь её. — Ты ей веришь? — только и спросила она. — Я не знаю, кому верить… Но посмотри мне в глаза и скажи — это выдумка? — Олег, я так устала… Всё. Слова иссякли. Между ними выросла стена — из обид, недомолвок, скрытых упрёков и несбывшихся надежд. Олег вдруг почувствовал, что ему трудно дышать: стены давили, шкафы погребали под слоем пыльных воспоминаний. Лена нервно теребила подол халата. Молчание сгущалось, давило на них. — Я не могу отвечать за детские сны, Олег, — наконец сказала Лена. — Ты либо любишь меня, либо подозреваешь. Нельзя делать и то и другое одновременно. — А если по ночам чужие дяди пугают детей — кто тогда виноват? — в голосе Олега зазвучала злость. — Я не знаю, — отрезала Лена. — Если не доверяешь — разводись. Разводись. Такая простая фраза, но острая, как нож, безжалостно разрезает прошлое, настоящее и остывшую шарлотку, которую должны были съесть за ужином. Вот так: Женщина, которую когда-то любил, смотрит тебе прямо в душу — и не чувствует ничего. Ни вины, ни сожаления, ни страсти. Вторник. Вечер. Шарлотка скоро сгорит. Олег поднялся, подошёл к окну и посмотрел на унылый февральский двор. Где ты допустил ошибку? И так хочется закричать: «ВЕРНИТЕ МНЕ МОЮ ЖИЗНЬ!», но крик застревает в горле, как последний кусок засохшего хлеба. Остаётся только стоять у окна, слушать, как закипает чайник, и думать о том, что всё могло быть иначе. Ведь могло же… *** Когда-то давно Олег и Лена пропадали на переменах в университете, болтая без умолку. Занятия казались пустой тратой времени, когда можно было лежать в обнимку на скамейке в парке до наступления сумерек. Он касался её изящных пальцев – длинных, трепетных, невероятно красивых. Ему казалось, что он всю жизнь искал именно эти руки, чтобы держать их в своих, согревать и вести за собой сквозь жизненные невзгоды, думая: "Вот она, моя судьба". Лена в ответ заливисто смеялась и обещала, что вместе они справятся со всем. Ему так хотелось в это верить… И он верил. Пролетели годы – сначала бурная молодость и скромная свадьба, затем рождение Сони, первая ипотека, поломки труб, семь лет, наполненных тысячами мелочей. (продолжение в статье)
— Что значит не можешь дать в долг? — Игорь нахмурился, барабаня пальцами по рулю. — Ты же знаешь, мне нужно закрыть кредит до понедельника.
Марина поправила растрепавшиеся каштановые волосы и покачала головой:
— У меня нет свободных денег. Я же говорила – вся зарплата уходит на ипотеку.
— Ипотеку, ипотеку... — передразнил Игорь. — Вечно эта твоя ипотека. Нормальные люди живут в съемных квартирах, копят на свое жилье вместе. А ты что? Втихаря купила однушку на отшибе, даже не посоветовалась.
Марина промолчала, глядя в окно на проносящиеся мимо витрины торгового центра. Три года назад она и представить не могла, что окажется в такой ситуации.
Обычная девушка, специалист в страховой компании, с обычной зарплатой в пятьдесят пять тысяч. Строила карьеру, мечтала о семье, копила на отпуск... Пока не познакомилась с Игорем.
Высокий, подтянутый, с открытой улыбкой и внимательным взглядом карих глаз – он сразу привлек её внимание на мероприятии у общих друзей.
Менеджер в автосалоне премиум-класса, остроумный собеседник, галантный кавалер. Красиво ухаживал – рестораны, прогулки по набережной, билеты в театр. Правда, жил с родителями, но мало ли кто в наше время не экономит на аренде?
— Слушай, — Игорь снова нарушил затянувшееся молчание. — А может, продадим твою квартиру? Возьмем побольше, двушку или трешку. Район получше выберем, с инфраструктурой. Ты же сама говорила – надоело в пробках стоять.
Марина искоса глянула на мужа. За полтора года брака она наизусть выучила эти интонации – вкрадчивый голос, легкая полуулыбка, якобы случайное упоминание её же слов.
— Нет, — ответила она твердо. — Квартира останется моей.
— Да что ты заладила – моей, моей! — Игорь резко затормозил на светофоре. — Мы семья или кто? Что за детский сад – твое, мое...
Телефон в кармане Марины завибрировал. Сообщение от сестры: "Зайди вечером, важный разговор".
Татьяна, старшая сестра... Если бы не она, всё могло сложиться совсем иначе.
Три года назад
— Документы на квартиру готовы, — риелтор разложила на столе стопку бумаг. — Осталось подписать и можно идти к нотариусу.
Марина нервно теребила ручку. Полгода назад она даже не думала о покупке жилья – не с её зарплатой и отсутствием накоплений. Но потом случилось неожиданное...
Марина поставила первую подпись, когда в кармане снова завибрировал телефон. Игорь. Сбросила. Ещё пять листов, и она станет собственницей маленькой, но своей квартиры.
— Давно я не видела таких молодых покупателей без первоначального взноса от продажи прошлой квартиры, — риелтор Анна Петровна с любопытством посмотрела на девушку. — Обычно все пытаются накопить...
— У меня были сбережения, — Марина улыбнулась, вспомнив бабушку.
Два месяца назад
— Девочка моя, присядь, — Татьяна похлопала по дивану рядом с собой. В свои тридцать пять она выглядела старше своих лет – последствия неудачного брака и тяжелого развода. — Нам нужно поговорить.
Марина присела, с тревогой глядя на сестру. За окном накрапывал дождь, на кухне негромко работал телевизор – Сашка, племянник, смотрел мультики.
— Я вчера говорила с мамой Наташки, — Татьяна замялась. — Ну, помнишь Наташку? Она в соседнем подъезде жила, пока...
— Пока не развелась и не уехала к родителям? — Марина напряглась. При чем тут бывшая соседка?
— Именно. Знаешь, кто был её мужем? — Татьяна внимательно посмотрела на сестру. — Игорь Воронцов.
Марина почувствовала, как по спине пробежал холодок. Руки задрожали, и она крепче сжала чашку с чаем.
— Мой? Мой Игорь?
— Твой, — Татьяна достала телефон. — Смотри.
На экране появилась фотография пятилетней давности – Игорь, чуть моложе, но такой же улыбчивый, обнимает хрупкую блондинку в свадебном платье.
— Не может быть, — Марина покачала головой. — Он говорил, что никогда не был женат.
— Может, — Татьяна вздохнула. — И это ещё не всё. Знаешь, как закончилась их история? Три кредита на её имя, продажа квартиры "для общего блага семьи" и исчезновение Игоря со всеми деньгами. (продолжение в статье)