Наташа стояла у кухонного окна и, поглядывая на вечерний город, пила чай. На душе было легко и даже весело. Она вспомнила недавнюю сцену с родней и невольно усмехнулась. Вот так надо уметь ставить людей на место! Довольная собой, она присела за стол, не выпуская из рук чашку с уже подостывшим напитком. Мысли вернулись к событиям последних недель.
Всё началось с того, что родственники мужа стали слишком часто навязываться в гости. Сначала Наташа не придавала этому значения — ну, мало ли, люди хотят навестить их. Да и ладно бы просто приходили на чай, посидели, поболтали и ушли. Но нет. Они приезжали с детьми, с кучей проблем и требований. Непрошеные советы, замечания, просьбы о деньгах. Даже еду из холодильника забирали, как будто они на рынке, а не в чужом доме.
Особенно Наташу бесила Любаша, старшая сестра мужа. Кажется, эта женщина была живым воплощением бесцеремонности. Она могла запросто зайти в квартиру без предупреждения, как будто у неё есть ключи, и усаживаться на диван, как хозяйка. «Ну, что у вас тут нового? Пашенька на работу устроился?» — её фальшиво-добрый голос ещё звенел в ушах Наташи.
Устроился ли Паша на работу — это был риторический вопрос. Любаша прекрасно знала, что он сидит без дела уже третий месяц, поглощённый своими вечными «важными проектами», которые Наташа давно называла просто геймингом.
Однажды, когда Паша сидел за компьютером, вновь увлечённый виртуальными баталиями, Наташа вышла из спальни и обнаружила в квартире всё ту же тётю Любу, но в этот раз с прицепом — с двумя племянниками. Дети носились по квартире, разбрасывая игрушки, а тётя без малейшего смущения заглядывала в холодильник, что-то там ища.
— Люба, а ты почему не предупредила, что придёшь? — сдерживая раздражение, спросила Наташа.
— А чего предупреждать-то? Мы тут рядом были, дети проголодались. Вот я и подумала, у тебя всегда что-то найдётся вкусненькое, — с улыбкой, как ни в чём не бывало, ответила та.
Наташа почувствовала, как внутри что-то закипает. Это был не просто гнев, это была усталость — накопленная годами усталость от бесцеремонности, от постоянных вторжений в их личную жизнь, от того, что её дом стал проходным двором. Она посмотрела на Пашу, который даже не удосужился выйти из-за компьютера, чтобы увидеть, что происходит.
— Да уж, Люба, на вкусненькое вы всегда вовремя, — сказала Наташа, сдерживая эмоции.
Но в тот день она не взорвалась. Она сдержала себя. Зато вечером, когда тётя Люба и её дети наконец ушли, она пошла к Паше.
— Паш, я не выдержу. Твоя сеструха каждый день как на работу сюда ходит. Может, ты ей объяснишь, что у нас тоже есть личная жизнь?
— Ну ты чего, Наташ? Это же Любаша, она всегда такая. Потерпим немного, — ответил Паша, не отрываясь от монитора.
