Следующее утро началось так же, как предыдущее: выпили чай с кухаркой, посплетничали и приступили к работе. Зинаида Николаевна вместе с садовником поехала в магазин за продуктами, Ольга Михайловна закрылась в мастерской, а хозяин дома уехал в офис. Казалось, что Борис Евгеньевич даже не заметил, что в доме появился новый человек.
Несколько раз он называл Веру Валентиной, а супруга его исправляла. Но ему, казалось, было все равно.
Когда все занялись своими делами, Вера сделала уборку в гостиной, в столовой и в коридоре, затем вымыла лестницу и поднялась на второй этаж. Горничная тихонько прошла мимо мастерской хозяйки и аккуратно открыла дверь в кабинет хозяина дома.
Следовало вытереть пыль, пропылесосить ковры и вымыть пол. На столе велено ничего не трогать. Едва Вера Николаевна зашла в кабинет, так почувствовала удушающий запах пыли. Женщина решила открыть окно, чтобы проветрить помещение, пока сделает влажную уборку.
Вдруг, ветер ворвавшийся в окно, подхватил некоторые из бумаг на столе Бориса Евгеньевича и все они разлетелись по полу. Вера очень испугалась: что это за бумаги? Как их сортировать и куда сложить так, чтобы хозяин не заметил, что к ним прикасались?
Женщина начала собирать документы в одну пачку, чтобы потом сортировать на столе. Руки горничной дрожали, она спешила все поднять с пола, пока кто-нибудь не зашел в кабинет. Вдруг Вера замерла. Сердце ее, тоже, перестало биться. Женщина несколько раз прочитала следующие строки, но никак не могла понять что это:
“На ваш запрос о месте жительства Сергея Викторовича Кречетова 1984 года рождения и Анны Сергеевны Кречетовой 2009 года рождения получен ответ: адресаты не найдены”.
Вера перечитала еще и еще раз. Затем начала перебирать другие документы, некоторые из которых говорили о том, что Борис Евгеньевич Астахов пытается разыскать мужа и старшую дочь Веры Колтыгиной.
Горничная закрыла ладонью рот, чтобы не закричать. Внезапно она поняла, что все, что ей рассказала Зинаида Николаевна о хозяйке этого дома, напрямую касается жизни семьи Колтыгина. Аня — дочь Ольги Михайловны, от которой она когда-то отказалась. В голове женщины роились тысячи мыслей: что делать? Как получилось, что Астаховы купили дом именно недалеко от Макаровки? Стоил уволиться сейчас или не нужно, чтобы не привлекать внимание? А может быть лучше вообще уехать отсюда с детьми? — вот о чем думала Вера до конца рабочего дня.
— Вер, что-то ты сегодня какая-то растерянная, как обухом прибитая. Случилось что-то? — с подозрением поглядывая на горничную спросила, вернувшаяся с магазина, Зинаида.
— А Вы разве не знаете? Муж у меня недавно умер, – вздохнула женщина.
— Ой, знаю, знаю, милая, – с грустью в голосе произнесла кухарка, – я вот тут, пока в магазине была, спрашивала маленько у людей, говорят, не здешний он у тебя был, – Зинаида покосилась на горничную, заметив, как та напряглась, – да ты не бойся, милая, никаких сплетен, так — стандартный опрос.
Щеки Веры тут же вспыхнули и она еле дождалась конца рабочего дня. Очень уж ей нужно было поговорить с мамой. Только Тамара Петровна могла успокоить дочь. Дома мать выслушала все и схватилась за сердце:
— Вот ведь как бывает в жизни. Ну, а что же она хотела — Ольга Михайловна твоя? Бросить дитя свое — грех большой, за то и расплачивается. А тебе печалиться да виниться нечего. Ты — мать и детей своих воспитала, сердце и душу вложила. Анечка — твоя дочь и моя внучка и точка, – категорично сказала мама.
— Это так, но они — богатые, обеспеченные люди. Они жизнь Анны могут сказкой сделать, а что ей могу дать? – заплакала Вера.
— Любовь — вот что ты ей можешь дать и даешь все эти годы. А еще семью настоящую, дом. Я не имею в виду стены и крышу, а дом в том понимании, где душе тепло, где сердце твое. А деньги это ерунда. Вон у этих Астаховых деньги есть, а счастья нет.
В этот момент в дом зашла Аня и Сашка. Дети вернулись с прогулки и уже спорили на пороге:
— Мама, скажи ему, – крикнула девочка, — а то сейчас в лоб получит. Грамотный какой стал.
— Шурик, ты сейчас в лоб получишь. Ань, я сказала ему, передала слово в слово, – улыбнулась мать.
Девочка подбежала к матери и поцеловала ее, затем бабушку:
— А Вы чего здесь сидите, грустите? – спросила Анна, – мама, ты обещала мне больше не плакать.
— Не плачу, доченька, не плачу, – голос матери снова дрогнул.
— Нет, плачешь. Прекрати, а то я тоже буду плакать с тобой, — девочка обняла маму и бабушку, сзади подошел Шурик и попытался обнять всех троих.
— Эй, Санек, руки коротки, — улыбнулась Аня и обняла брата.
Вера почувствовала невероятное облегчение — ее дети рядом, они вместе. Скоро сбегает в детский сад и заберет Семена.
— Все хорошо, все хорошо, – успокаивала себя Вера, но душа ее невероятно болела. Без своих детей она не представляет жизни. А что, если Астаховы докопаются, все узнают о том, как сложилась судьба Сергея и заберут Анечку.
Вера не спала ночами, Женщина потеряла покой. Спустя всего пару недель, она чувствовала, что сходит с ума. Если начинала лаять собака во дворе, мать вздрагивала. Если слышала, что проезжает мимо двора машина — снова дрожали руки. Тамара Петровна первой вызвала дочь на разговор:
— Вера, если ничего не предпринять, ты себя в могилу загонишь. Нельзя так, у тебя трое детей и мать им нужна живая и здоровая, – серьезно сказала женщина.
— Знаю, мама, но ничего не могу с собой сделать. Сердце разрывается — то останавливается, замирает, то вырывается из груди. Может нам уехать? – с надеждой в глазах спросила мать троих детей.
— Куда ж мы поедем дочка? Здесь наш дом, вся наша жизнь. С тремя детьми по свету мотаться? Хорошо ли это? От судьбы не спрячешься, надо здесь — на месте решать вопрос, – вздохнула Тамара Петровна.
