Марина резко развернулась.
— Я преувеличиваю? Хорошо, давай вспомним. Наша свадьба — она весь вечер рассказывала гостям, какая у тебя была хорошая девушка до меня. Новый год — критиковала все мои блюда. День рождения — подарила мне книгу «Как стать хорошей женой». Продолжать?
Андрей покраснел. Он помнил все эти случаи, но каждый раз находил оправдания матери.
— Может быть. Но результат один — я чувствую себя чужой. И ты не делаешь ничего, чтобы это изменить.
— Что я могу сделать? Запретить ей приходить?
— Ты можешь поставить её на место. Объяснить, что есть границы. Защитить меня, в конце концов!
— Я пытаюсь найти баланс…
— Нет баланса! — Марина почти кричала. — Есть твоя жена и твоя мать! И ты должен выбрать, на чьей ты стороне!
— Это нечестно, ставить меня перед таким выбором!
— А честно позволять ей унижать меня? Честно молчать, когда она ведёт себя как хозяйка в моём доме?
Андрей встал и подошёл к ней.
— Марин, давай успокоимся. Мама уехала, больше не придёт. Давай забудем об этом конфликте.
— До следующего раза? — Марина отступила. — Нет, Андрей. Так больше не может продолжаться.
— Что ты предлагаешь?
— Либо ты расставляешь приоритеты и начинаешь вести себя как глава семьи, либо мы расходимся.
— Ты шантажируешь меня!
— Я даю тебе выбор. Который ты должен был сделать три года назад.
Андрей выглядел потерянным. Марина почти пожалела его, но вспомнила все унижения, все конфликты, всю боль — и жалость прошла.
— Подумай, — сказала она. — У тебя есть время до утра.
Ночь Марина провела в гостевой комнате — той самой, где жила свекровь. От подушки всё ещё пахло её духами — приторными, тяжёлыми, как и сама Галина Петровна.
Утром она вышла на кухню и обнаружила там Андрея. Он сидел за столом с чашкой остывшего кофе, и вид у него был помятый — явно не спал всю ночь.
— Я подумал, — начал он, не глядя на неё. — Ты права. Мама часто перегибает палку. И я… я должен был защищать тебя.
Марина молча села напротив, ожидая продолжения.
— Но она моя мать, — Андрей наконец поднял глаза. — Я не могу просто взять и отрезать её от нашей жизни.
— Я и не прошу этого, — мягко сказала Марина. — Я прошу установить границы. Чтобы она приходила в гости, а не жила здесь. Чтобы спрашивала разрешения, прежде чем что-то менять. Чтобы уважала меня как хозяйку дома.
— Андрей, — Марина взяла его за руку, — ты не можешь всю жизнь жить в страхе обидеть маму. У тебя есть своя семья. Я — твоя семья.
— Я поговорю с ней. Объясню. Но… если она не поймёт?
— Тогда это её выбор, — Марина пожала плечами. — Мы не можем заставить её измениться. Но мы можем защитить наш дом и наш брак.
— А если она совсем перестанет общаться?
— Не перестанет. Ты её единственный сын. Но даже если так — что важнее? Её капризы или наша семья?
Андрей молчал долго. Марина видела, как он борется сам с собой, и ждала. Наконец он глубоко вздохнул.
— Наша семья важнее. Ты важнее.
Марина почувствовала, как напряжение отпускает. Может, ещё не всё потеряно?
— Я позвоню ей сегодня, — продолжил Андрей. — Извинюсь за вчерашнее, но объясню нашу позицию. Что она желанный гость, но только гость.
— Спасибо, — Марина сжала его руку крепче.
— Но ты тоже… — Андрей замялся. — Может, иногда быть немного мягче? Она же пожилой человек, ей трудно меняться.
— Я буду стараться, — пообещала Марина. — Если она будет уважать границы.
Звонок свекрови раздался через час. Марина тактично ушла в другую комнату, но всё равно слышала обрывки разговора. Андрей говорил спокойно, но твёрдо. Несколько раз повторил слово «границы». В какой-то момент из трубки донёсся истерический крик Галины Петровны, но Андрей не сдался.
Когда он закончил разговор и вышел к Марине, вид у него был измученный, но решительный.
— Ну как? — спросила она.
— Кричала. Плакала. Сказала, что я неблагодарный сын. Что ты меня испортила.
— И я сказал, что люблю её, но моя семья — это ты. И наш дом — это наша территория.
Марина обняла мужа. Впервые за долгое время она почувствовала, что они — команда.
— Она придёт в себя, — сказала она. — Просто ей нужно время принять новые правила.
— Надеюсь, — Андрей обнял её в ответ. — Я не хочу терять мать. Но я больше не хочу терять тебя.
Прошёл месяц. Галина Петровна не звонила и не приходила. Андрей переживал, но Марина знала — это временно. Свекровь проверяла их на прочность.
И действительно, в одно воскресенье раздался звонок в дверь. Марина открыла — на пороге стояла Галина Петровна с пакетом.
— Здравствуй, — сухо сказала свекровь. — Андрей дома?
— Здравствуйте. Да, проходите.
Галина Петровна прошла в гостиную, где Андрей смотрел телевизор. Увидев мать, он вскочил.
— Здравствуй, сынок, — свекровь позволила ему себя обнять. — Я ненадолго. Принесла тебе пирожки.
Она поставила пакет на стол и огляделась. Марина заметила, как её взгляд задержался на диване — том самом, который она хотела переставить.
— Спасибо, мам, — Андрей улыбался. — Садись, чаю попьём.
— Нет, мне пора, — Галина Петровна поправила сумочку. — Просто хотела тебя увидеть.
Она пошла к выходу, но у двери обернулась.
— Марина, — обратилась она к невестке. — Диван всё-таки лучше бы переставить. У окна смотрелся бы лучше.
Марина открыла рот, чтобы ответить, но почувствовала руку Андрея на своём плече.
— Мам, — сказал он спокойно, но твёрдо. — Мы решили оставить диван на прежнем месте. Нам так удобнее.
Галина Петровна поджала губы, но промолчала. Кивнула и вышла.
Марина посмотрела на мужа с удивлением и благодарностью.
— Спасибо, — прошептала она.
— Это наш дом, — ответил Андрей. — И наши правила.
Марина улыбнулась. Может быть, не всё ещё потеряно. Может быть, они справятся. Главное — быть вместе и поддерживать друг друга.
А свекровь… Что ж, свекровь тоже научится уважать их границы. Рано или поздно. Другого выбора у неё просто не было.
