– Нет-нет, – Лена тут же уловила интонацию и мягко улыбнулась. – Никакого романа между нами не было. Он тогда был женат. А для меня это – табу. Даже в мыслях не допускала. Просто мы очень хорошо общались. Легко, по-доброму.
Марина ловила каждое слово.
– А когда вы развелись… – продолжила Лена. – Он вдруг позвонил. Просто чтобы поговорить. Видимо, ему было непросто, а я показалась ему… ну, тем человеком, кому можно позвонить.
Она сделала глоток и спокойно посмотрела Марине прямо в глаза.
– Вот тогда между нами и пробежала искра. Внезапно. Так бывает. – вроде все, как всегда, а потом в один прекрасный момент – бах! И ты понимаешь: вот оно! Случилось! И весь мир вокруг тебя меняется…
Марина молчала. Казалась спокойной. Только чашка в ее руке заметно подрагивала.
– Вы хотите понять, что было не так с вами? – тихо спросила Лена, внимательно глядя на Марину.
– Да, – выдохнула она. – Наверное, да. Я все время об этом думаю…
Лена немного помолчала.
– С вами все— так. Вы – сильная, умная, красивая. Просто вы были слишком правильной и взрослой… Для него. И… очень нужной.
А сам он… Он еще не понимал, кто ‒ он сам.
– Получается…, я его подавляла?
– Да нет, – Лена покачала головой, – вы старались, как могли: держали на себе весь дом, планировали, заботились.
А ему, я так думаю, хотелось быть нужным, а не… обязанным. Понимаете?
Марина молчала. Ее лицо чуть побледнело.
– А с вами он… какой?
– Со мной он – такой, какой есть. Настоящий. Иногда уставший, иногда раздраженный. Не герой, не кормилец. Просто человек. Мы не пытаемся переделывать друг друга. Не соревнуемся. Просто живем. Рядом.
– Это и есть любовь? – почти шепотом спросила Марина.
– Не знаю. Наверное. Такое чаще всего случается после сильных бурь или разочарований. Когда, наконец, перестаешь что-то доказывать и начинаешь наслаждаться жизнью…
Марина откинулась на спинку стула. Ее взгляд скользнул по кухне: простой, без излишеств, но очень уютной. Здесь все было не напоказ, а для жизни. Настоящей жизни.
– Я действительно всегда хотела, чтобы все было правильно… – тихо сказала она, будто сама себе, – чтобы ужин вовремя. Чтобы Никита выспался. Чтобы на даче не копался в грядках, а отдыхал. Чтобы ходил в чистой рубашке. Чтобы не пил колу. Чтобы…
– Я думала, что так и надо. Что это и есть любовь…
Лена молчала, позволяя ей выговориться. Только гладила Мусю, удобно устроившуюся у нее на коленях. Кошка мурлыкала, не обращая внимания на гостью.
– Помню, – задумчиво сказала Марина, – как-то Дима вернулся с работы позже обычного. Я, конечно, завелась. Мол, почему не позвонил, ужин остыл. А он: «Я сидел на набережной. Смотрел на воду».
