— Ну хорошо, понятно, — Ольга наклонилась и подняла полотенце. — А почему вы тогда на свою квартиру не идёте?
Это был вполне логичный вопрос, но Любовь Ивановна его проигнорировала. Она выпрямилась во весь рост и заговорила тоном, не терпящим возражений:
— Я тебе русским языком говорю: освобождай ту квартиру, я там жить буду. Незачем её чужим людям сдавать. Мне сейчас жить негде.
Ольга помолчала. Она хорошо знала эту манеру свекрови — голос, не терпящий возражений, выражение лица суровое, как у маршала на параде. Привычка всех ставить на место у Любови Ивановны была отточена до блеска годами работы начальником коммунального предприятия. Но Ольга была совсем не из робкого десятка. Дай она тогда слабину, когда они с Игорем только поженились, свекровь с удовольствием свесила бы ноги и сидела бы у неё на шее до сих пор.
Ольга посмотрела на свекровь и вдруг улыбнулась — той самой улыбкой, которая не предвещала ничего хорошего.
— Ну тогда смотрите, Любовь Ивановна, здесь возникает интересная ситуация, — её голос стал мягким, почти ласковым. — Квартиранты заплатили за эту квартиру за год вперёд. И теперь, перед заселением, вам придётся вернуть им все деньги, а также выплатить неустойку. Если вы решите эту проблему, то так уж и быть — живите себе на здоровье. Я совсем не против.
Любовь Ивановна побледнела. На её лице появилось выражение неконтролируемого волнения, которое она тщетно пыталась скрыть.
— Какие ещё деньги? Какая неустойка?
— Так они же, эти люди, которые живут сейчас в моей квартире, не виноваты в том, что вы вдруг резко решили сменить дислокацию, — невинно ответила Ольга, хлопая ресницами. — А у них ещё и дети. Я, конечно, понимаю, что сумма довольно крупная. Но что я могу поделать? А из своего кармана я им деньги не отдам — мы их уже потратили.
— Да где же я сейчас такие деньги возьму? — возмутилась свекровь, картинно потрясая руками.
— Ну, вокзал так вокзал, если вам и правда больше совершенно некуда идти, — философски пожала плечами Ольга. — Или возвращайтесь к своему Валентину Ивановичу. Я, конечно, не знаю, что там между вами произошло, но думаю, шанс помириться есть всегда. Впрочем, чуть не забыла — есть ещё и третий вариант. Наш балкон. Но это уже на крайний случай. Правда, там сейчас довольно холодновато, но так и быть — спальный мешок я вам подарю.
Свекровь, поражённая такой логичной наглостью, слушала и молчала. Ситуация явно вышла из-под её контроля. В груди что-то болезненно сжалось — так бывало всегда, когда мир не желал подчиняться её воле.
— Скажи, ты вот это всё серьёзно? — еле выдавила она из себя.
— Абсолютно, — с милой белозубой улыбкой подтвердила Ольга. — Я же не жадная и для вас на всё готова. Да и спальный мешок отличный — тёплый, пуховый. Игорь с ним в прошлом году на зимнюю рыбалку ездил. С тех пор так в кладовке и лежит.
Любовь Ивановна тихо присела на диван в коридоре и прижала руку к груди. Всё складывалось совсем не так, как она рассчитывала. В голове мелькали обрывки мыслей — о собственной квартире, которую она заложила ради поездки за границу, о Валентине Ивановиче, который отказался её понять, о том, как теперь жить дальше.
