— Ну, не знаю. Может, летом. Может, осенью. Как покупатель найдётся. Что за допрос?
Светлана глубоко вдохнула:
— Галина Петровна, мне нужна конкретная дата. И желательно — расписка.
— Расписка?! — голос свекрови взлетел на октаву выше. — Ты что, с ума сошла? Игорь, ты слышишь, что твоя жена говорит? Она хочет с родной матери расписку брать!
Игорь неловко поёрзал на стуле:
— Мама, Света просто расстроена…
— Расстроена? — Галина Петровна уже кричала в трубку. — Да она неблагодарная! Мы тебя растили, воспитывали, всё для тебя делали, а теперь какая-то девица требует с нас расписки! Да я всю жизнь на вас с отцом работала!
— На нас? — не выдержала Светлана. — Простите, но мы знакомы с Игорем всего семь лет, женаты пять. И все эти годы мы жили отдельно, сами себя обеспечивали.
— Зато до этого я его двадцать пять лет растила! — не унималась свекровь. — Думаешь, это дёшево обошлось? Образование, одежда, еда…
— Это называется родительский долг, — отрезала Светлана. — Вы родили ребёнка, вы обязаны были его растить и воспитывать.
— Обязана? Обязана?! — Галина Петровна задыхалась от возмущения. — Игорь, ты это слышишь? Твоя жена считает, что я тебе что-то обязана была! А благодарность где?
— Благодарность не измеряется деньгами, — Светлана старалась сохранять спокойствие. — И уж точно не означает, что нужно отдавать все накопления без ведома жены.
— Игорь, приезжай немедленно! Один, без неё! — приказала Галина Петровна. — Нам нужно серьёзно поговорить.
— Немедленно! — и свекровь бросила трубку.
В кухне повисла тишина. Игорь сидел, уставившись в стол. Светлана смотрела на мужа, пытаясь понять, что происходит в его голове.
— Ты поедешь? — тихо спросила она.
— Наверное, надо, — пробормотал Игорь. — Она расстроилась.
— Она расстроилась? — Светлана не поверила своим ушам. — А я? Я не расстроилась, узнав, что мой муж украл у меня два миллиона?
— Я не украл! — возмутился Игорь. — Я помог родителям!
— Нашими общими деньгами. Без моего согласия. Это называется кража, Игорь.
— Не драматизируй. Они вернут.
— Когда? Как? У них есть деньги на возврат? Или только обещания?
Игорь встал из-за стола:
— Я поеду к маме. Поговорю с ней, успокою.
— Если ты сейчас уйдёшь, — Светлана тоже поднялась, — то можешь не возвращаться.
Игорь замер в дверях:
— Абсолютно. Я не могу жить с человеком, который ворует у меня деньги и бежит к мамочке по первому её зову.
— Света, не говори глупостей. Это моя мать.
— А я твоя жена. Или уже бывшая?
Игорь постоял несколько секунд, потом всё-таки вышел. Хлопнула входная дверь.
Светлана опустилась на стул. В груди было пусто. Три года работы. Три года экономии. Три года мечтаний. И всё рухнуло в один момент.
Она достала телефон и набрала номер подруги.
— Лена? Можно я к тебе приеду? Кажется, мне некуда больше идти.
Через два часа Светлана сидела на кухне у лучшей подруги, держа в руках чашку горячего чая. Елена молча слушала рассказ, лишь изредка качая головой.
— И он просто ушёл? — уточнила она, когда Светлана закончила.
— Ушёл к мамочке. Как всегда.
— Света, а были раньше звоночки? Ну, что он такой маменькин сынок?
Светлана задумалась. Были. Конечно, были. Галина Петровна звонила по пять раз в день, интересовалась, что Игорь ел, во что одет, как себя чувствует. Приезжала без предупреждения с кастрюлями еды, хотя Светлана прекрасно готовила. Критиковала всё — от выбора штор до причёски невестки.
— Были, — признала Светлана. — Но я думала, что это пройдёт. Что Игорь повзрослеет, установит границы.
Телефон Светланы зазвонил. Игорь.
— Возьмёшь? — спросила Лена.
