Бабка Валерку не любила, не признавала.
-Не наш он, не наш, -говорила Анна Фёдоровна в магазине бабам.
-Нюр, да как не ваш, ну, ты глянь, вылитый твой Васька.
-Не могу я бабоньки, я умом -то понимаю, что Василия сын, а сердцем нет. Вот от дочери, то да, внуки.
А от сына не могу принять.
Да и растёт не с нами. Хоть и вроде как бегает, лопочет там что-то, баба, баба. а вот не могу
Как гляну, ну Супоневская порода, не моё не родное. -А оно ведь взаправду так, бабоньки, — говорит другая женщина. Вот у меня мама покойница, бывало Милку мою везде поцелует, потетёшкает, всё для неё сделает, а Юркиных ребятишек вроде как не очень. Ну внуки и внуки.
Бывало Юрка, брат обидится, выскажет, а та ему скажет, не обижайся мол, сынок, от дочки я точно знаю , что своё, а от тебя…ты уж прости.
-Ой, бабы, да я сама этим грешу.
Дочкин -то уж какой красавчик, разлюли— малина. И глазки, и носик, ушки, ямочки на щёчках. Не налюбуемся с дедом.
А от снохи не могу, вот понимаю что сынов. а не могу.
Мало того в их породу, так ещё вечно сопливый, да грязный. Стану ей говорить, что за дитём смотреть надо, так фыркает, мол не успеваю.
Сыну вашему, гооврит, чистоту подавай в хате, да горячей еды, когда мне ещё за пострелёнком смотреть?
Я ей говорю, а как же другие? Другие-то ещё и работают, вон бабоньки раньше, на дойку прибегали к четырём утра.
Бывало квашню поставлю, хлеба вымешаю, оставлю на столе, чтобы растронулись, печь уже истоплена, остаётся только в печь хлеба посадить, а мне бежать надо, на утреннюю дойку.
Вот Антонину бужу, а она чё дитя, спит на ходу.
Один раз вот так оставила её, да деду наказала, чтобы смотрел, он немощный уже был. Ну думаю подсобит девчонке, хлеба-то в печь поставить.
Вот, как сердце чуяло, попросила Дуську прикрыть меня если что, и побежала до дома.
А она спит сердешная, хлеба по всему столу растеклись, на пол чуть не свисают, волосы ей залезли. спит моя доня, да сладко так. головушку положила на руку. Ой.
-Папаш, -говорю, -ну вы чего
-А я чего, — спрашивает
-Чего за хлебами -то не смотрите
-А чего за ними смотреть? Чай не убегут.
Повернулся и пошёл, да ещё и в одном исподнем. Тоже почудил…
И разговор с детей от сыновей, плавно перетёк в другое русло.
Анна Фёдоровна же тихонько пошла домой, понимая что она не одна такая, что полно женщин не воспринимающих внуков от снохи.
Валерка же наоборот к бабушке тянулся.
Казалось ему что вроде к папке ближе он так становится.
Уехал папка на север, давно уже, он маленький ещё был, поехал новые территории осваивать, и не едет долго, а он, Валерка, папку ждёт и любит. Письма ему пишет, и бабушке Ане приносит.
Мамка сказала, что только старая карга знает где черти носят его непутёвого папашу.
