Валентина Петровна проснулась затемно — тревожно, как бывало в молодости перед экзаменом или новым назначением. За окном медленно светлело, и в полосатых лучах, пробивавшихся сквозь занавески, проступали очертания комнаты: старый шкаф, попугайчик в покрытой клетке, кресло с вязаным пледом. Михаил Сергеевич, её муж, ещё спал, покачиваясь на боку и чуть посапывая. В кухне что-то стукнуло: видимо, кот спрыгнул с подоконника.
Вчера вечером сын позвонил:
— Мам, пап, сколько можно жить в одиночестве? Переезжайте ко мне. Тут просторней, свежо, да и мы ближе будем.
Сын… Кирилл с детства мечтал уехать из их небольшого провинциального города — и уехал сразу после института. Теперь живёт в Екатеринбурге: жена, двое детей, работа инженером. Звонит часто, но приезжает редко — то дела, то билеты дорогие.
— Валя? — Михаил Сергеевич поднял голову с подушки. — Ты чего встала ни свет ни заря?
— Да вот… Не спится что-то.
Он притянул её за руку к себе:
— Всё думаешь про Кирилла?
Она кивнула. Разговоры об отъезде велись не первый день: Кирилл уговаривал, друзья советовали не держаться за старое. Но решиться было непросто — каждый уголок этой квартиры хранил частицу их жизни.
На завтрак Михаил Сергеевич сварил овсянку и крепкий чай. Валентина Петровна молчала, глядя на облупившийся край стола.
— Давай обсудим спокойно? — предложил Михаил Сергеевич.
— А что тут обсуждать? Сын зовёт. Это же счастье… Наверное…
— А тебе самой хочется? — спросил он тихо, подливая чай.
В ответ она долго рассматривала свою ладонь: морщинистую, с пятнышками солнца. Хочется ли? Она боялась признаться даже себе — страшно было менять привычное на неизвестное. В этих стенах они прожили почти сорок лет: вместе поднимали сына, делили праздники и беды. Здесь всё знакомо до боли — даже скрип ступеней у подъезда.
День тянулся тревожно. Соседка Лидия Николаевна принесла пирог:
— Ну что, собрались в Екатеринбург? Давно пора! Я вот жалею, что к дочери не уехала; теперь вот одна кукую… Не бойтесь перемен!
За разговором Валентина Петровна вспомнила: когда-то любила собирать чемодан перед отпуском. Тогда казалось — за дверью ждёт новая жизнь. Она неловко погладила стоящий в углу старый чемодан с наклейками: «Кисловодск 1989», «Сочи 1994», облупившаяся полоска «Москва». Чемодан был свидетелем лучших дней их семьи.
Вечером пришёл сосед по даче и долго расспрашивал про грядки и урожай.
Михаил Сергеевич задумался:
— Вот именно что «насовсем». Не на каникулы…
