Оба стояли по щиколотку в ледяной воде среди рухнувших досок, мокрые до нитки; спор о границе потерял смысл — теперь речь шла о спасении хотя бы части урожая и самих грядок.
Вода отступила так же быстро, как и пришла, оставив на месте бывших грядок мокрую кашу земли и несколько бессильно повисших стеблей. Пётр Сергеевич стоял у остова забора, пытаясь стряхнуть с рук грязь, но вода не спешила отставать — ладони скользили по шершавой древесине, а между пальцами хлюпала вязкая жижа. Василий Петрович подошёл ближе, в руке у него болталась погнувшаяся доска — её пришлось вытянуть из ручья, чтобы хоть что-то осталось от прежней ограды.
Первым делом соседи молча оглядели ущерб: вся линия между их участками теперь выглядела как поле боя. Колышки исчезли — видимо, их унесло вниз по потоку вместе с частью забора. Местами земля провалилась, а там, где была граница, осталась только полоса размытой глины. По воздуху стелился запах сырости и свежей древесины — доски пахли иначе после ливня.
Пётр тяжело выдохнул и наконец нарушил тишину:
— Похоже, теперь нам с вами не до споров о сантиметрах.
— Да тут уже не разберёшь, где чей клочок! Вот тебе и кадастр…
Они переглянулись — впервые за день без раздражения. Вместо препирательств возникла простая задача: что делать дальше? Василий первым шагнул к сараю за инструментами. Петру пришлось собирать разбросанные по участку ведро, лопату и моток проволоки — всё это валялось среди обломков забора.
Пока они возились с инвентарём, из-за облаков пробился робкий вечерний свет: лучи отражались в лужах и подсвечивали клубы пара над землёй. Сапоги утопали в грязи при каждом шаге; одежда облепляла тело и норовила зацепиться за сучья сломанных кустов смородины.
— Давайте хоть временно подпорки поставим, а то ночью всю ограду унесёт, — предложил Пётр.
Василий кивнул и с неожиданной сноровкой подал ему топор:
— Я держу, вы вбивайте.
Работать вдвоём оказалось проще: один придерживал доску, другой забивал колышки — для прочности их укрепили остатками старой арматуры. С каждым ударом грязь брызгала на сапоги и штанины. В какой-то момент Василий даже засмеялся:
— Вот она — настоящая мужская солидарность: сначала спорить до хрипоты, потом в грязи возиться!
— Главное — не перепутать чью грязь чинить!
Пока они укрепляли грядки импровизированными бортиками из обломков забора, стало ясно: урожай частично уцелел только благодаря низкому уклону участка. Василий таскал землю ведром, Пётр ровнял её сапкой. Между делом обменивались колкостями:
— Если бы не ваш забор, — сказал Василий, — вода бы вообще всё смыла!
— А если бы не ваши колышки, — парировал Пётр, — я бы и не заметил, что у меня лишние двадцать сантиметров исчезли!
