Дрожащей рукой Татьяна вытащила из кармана фальшивку и приготовилась сунуть её кондуктору, а затем отвлечь чем-нибудь. Эта противная тётка, отрывающая билетики и надрывающая горло, раздражала абсолютно всех.
«Такой и подделку не жалко дать, только настроение людям портит перед праздником, ― оправдывала себя кассир. ― У неё смена длинная, потом кому-нибудь пихнёт. Им не привыкать», ― шлифовала она собственную совесть.
― Женщина в шарфе, ау, я к вам обращаюсь, у вас оплачено? ― словно больная обезьяна проревела кондуктор, глядя на Татьяну.
Та посильней сжала пятитысячную купюру, а затем взглянула в глаза женщине с билетами.
«Господи, да что я такое задумала? Чем она хуже меня? Такой же человек, измотанный этим бесконечным днём. А дома её тоже ждут с шампанским, селедкой, а может, с подарками. Вот я дура…»
Ненавидя себя, Татьяна достала из кошелька мелочь и передала за проезд. Выйдя на своей остановке, она спустилась в подземный переход. Там, на импровизированном прилавке, какая-то явно приехавшая издалека женщина торговала всякой дешевой бижутерией по цене золота.
«Вот! Вот этой не жалко дать такую бумажку, ― кивнула сама себе Татьяна. ― Спекулирует на празднике, людей разводит. А каково ей будет, если её разведут?»
Татьяна снова сжала посильней купюру пальцами и направилась прямиком к торгашке, возле которой крутились подвыпившие мужчины, решившие побаловать своих жен.
«Она в день таких купюр по десять штук отдаёт наивным людям», ― уже протягивая ненавистную бумажку, рассуждала про себя Татьяна.
― Сколько стоит вон тот кулончик? А вот эта цепочка? А кольцо вот это покажите. А это стекло или камень? ― хаотично показывала Татьяна на разные украшения, а продавщица то и дело переспрашивала, с трудом понимая, что от неё хотят.
«Хорошо, что не понимает, значит, можно будет заболтать», ― смеялась про себя кассирша.
― Ку-ку-нольчик? ― переспросила в очередной раз женщина и, увидев в руках Татьяны заветную бумажку, еле заметно облизнулась. Параллельно её отвлекали другие покупатели, что Татьяне было на руку.
― Нет, лучше брошку, вон ту, подешевше, ― кивнула она и протянула фальшивку.
Продавщица взяла купюру, глянула вскользь и, тут же сунув её в карман, отсчитала сдачу в четыре тысячи. Татьяна довольно выдохнула и, убрав сдачу вместе с брошкой в сумочку, засеменила к выходу.
