— Мам, ты чего трубку не берёшь? — голос старшей дочери звучал встревоженно. — У тебя всё нормально?
— Да, Тань, всё хорошо. Просто задумалась.
— Мам, ты какая-то странная. Что случилось?
И Люба рассказала. Про визит Ангелины, про Колин инсульт, про просьбу о помощи.
— Ты с ума сошла? — возмутилась Татьяна. — После всего, что он сделал? Пусть его молодая жёнушка и ухаживает! Не вздумай соглашаться!
— Тань, а помнишь, как папа с тобой в первый класс ходил? Каждое утро провожал, портфель нёс…
— Мам, прекрати! Это было давно. Он нас предал, забыл!
— Знаешь, доча, я тоже его предавала когда-то. Ты была совсем маленькой, не помнишь…
В трубке повисло молчание.
— Всё равно, мам. Это другое. Не бери на себя этот крест.
Но решение уже созрело. Через неделю Колю привезли из больницы. Люба встретила его в инвалидной коляске, поседевшего, осунувшегося, с потухшим взглядом. Правая сторона тела почти не работала, речь была нарушена.
Первые дни были самыми тяжёлыми. Бессонные ночи, перевязки, кормление с ложечки, памперсы… Как когда-то с маленькими детьми, только наоборот.
Ангелина приходила каждый день после работы, приводила дочку — десятилетнюю Анечку. Девочка быстро привязалась к Любе, помогала чем могла: то книжку почитает отцу, то судно подаст, то просто посидит рядом, за руку подержит.
— Ты похожа на мою маму в молодости, — сказала как-то Анечка, разглядывая старые фотографии. — Такая же красивая.
Люба поперхнулась чаем. А ведь правда — она в молодости тоже была темноволосой, кудрявой, с таким же упрямым подбородком. Может, это и привлекло Колю в Ангелине? Неосознанное сходство с той, первой любовью?
Постепенно жизнь вошла в новое русло. Люба научилась понимать невнятную речь бывшего мужа, угадывать его желания по глазам. А он… он будто оттаивал понемногу. Всё чаще улыбался, пытался шутить. Особенно когда приходила Анечка.
Однажды, разбирая старые вещи, Люба нашла конверт. Внутри — пожелтевший листок, исписанный знакомым почерком. Письмо тридцатилетней давности, которое она никогда не читала.
«Люба, родная моя! Знаю, что ты встречаешься с ним. Видел вас вчера у кинотеатра. Не могу передать, как больно… Но я люблю тебя. И если ты решишь уйти — отпущу. Только будь счастлива. Твой Коля.»
Она опустилась на стул, прижимая к груди пожелтевший листок. Господи, как же они жили все эти годы? Столько недосказанного, непрощённого, непонятого…
