— Убирайся вон, чтобы духу твоего здесь не было! — в голосе Ларисы Алексеевны звенела ярость, а купюры, которые она швырнула в лицо Инге, словно символизировали окончательный разрыв.
— Прощай, мамочка. Жди новых жильцов — я свою долю на Авито продам, — спокойно ответила Инга, повернулась и вышла за порог. А Лариса Алексеевна осталась стоять, как кукла с севшим заводом, хлопая глазами.
Воскресное утро у Артема началось с того, что телефон завопил дурацким рингтоном «Тра-Та-Та, всё будет хорошо!», и он в буквальном смысле подпрыгнул от испуга.
— Инга, мать твоя звонит, — выдавил он сквозь зубы.
— Слышу… — пробурчала Инга, натягивая халат и сонно тащась на кухню.
Артем из спальни слышал обрывки разговора:
— Мама… ты зачем так рано… сегодня же выходной… солнце? Оно встает в четыре утра! Что? Уже семь? Мама!.. Что?.. Серьезно?.. Хорошо, мы сегодня заедем…
Когда Инга вернулась, волосы были приглажены, цепочка с кулоном блестела на шее. Она выглядела одновременно взволнованной и радостной.
— У Ларисы Алексеевны кошка умерла? — с ядом в голосе спросил Артем.
— Артем, она… она предложила нам переехать к ней.
— Ты серьезно? — Артем недоверчиво поднял брови.
— Да! Она хочет, чтобы мы пожили у нее, пока не накопим на квартиру. У нас же аренда как раз заканчивается через неделю.
Молодые тут же начали прикидывать: сколько сэкономят, как быстро наберут на первый взнос. Артем трудился в автомастерской и часто подрабатывал частным ремонтом, а Инга занималась флористикой и мыловарением — доход был небольшой, но постоянный.
— Мы снова сможем пополнять нашу «копилку мечты», — Артем взял в руки фигурную шкатулку в виде домика, в которую они складывали все на квартиру.
— Еще года два — и будем искать свою двушку, — мечтательно сказала Инга.
До этого момента попытки переехать к родителям были обречены. У отца Артема, Бориса Юрьевича, в квартире жила прикованная к постели бабушка. Инга как-то предложила помощь, но свекровь Татьяна Геннадьевна сразу отговорила:
— Милая, тебе не нужен этот ужас. Просто поверь на слово.
А Лариса Алексеевна даже слушать не хотела:
— Вы мне тут детей заведете, и здравствуй, конец свободе! Я в свои шестьдесят только жить начинаю, а вы хотите меня в няньки превратить!
Инга пыталась объяснить: мол, дом большой, мансарда свободна, коммуналку они оплатят, помогут по хозяйству… Но мать оставалась непреклонна.
