Это было как удар под дых. Значит, дело было не только в нежелании объясняться. Он просто хотел избавиться от меня максимально выгодно для себя.
— Наташ, а если я не буду обжаловать? Просто приму как есть?
Подруга долго смотрела на меня.
— Тогда он выиграет. Полностью. А ты останешься с разбитым сердцем и без средств к существованию.
Я допила остывший кофе. Горько.
— Подготовь документы.
Кабинет психолога был залит мягким светом настольной лампы. Женщина средних лет с добрыми глазами терпеливо ждала, пока я соберусь с духом. Впервые в жизни я пришла к специалисту — раньше казалось, что все проблемы можно решить самой.
— Расскажите, что вас привело ко мне, — голос психолога был спокойным, без давления.
— Мой муж развёлся со мной, а я об этом не знала, — слова прозвучали нелепо даже для меня самой. — То есть бывший муж. Я теперь официально разведена.
— Как вы узнали об этом?
— Случайно. Подруга увидела решение суда в базе данных.
Я рассказала всё — про ЭКО, про обследования, про холодный разговор в офисе. Говорила и плакала, плакала и говорила. А психолог просто слушала.
— Елена, скажите, что для вас было самым болезненным в этой ситуации?
— Я хотела стать мамой, а стала бывшей женой. Без объяснений, без возможности что-то изменить, — голос дрожал. — Я семь лет жила в браке, который, оказывается, давно закончился. А я не заметила.
— А может, заметили, но не хотели признавать?
Вопрос застал врасплох. Я вспомнила последние месяцы — как Костя приходил поздно, как мы почти не разговаривали, как он отодвигался, когда я пыталась обнять его.
— Наверное… наверное, да. Но я думала, это временно. Что мы справимся.
— Что значит «мы»? Вы оба работали над отношениями?
Молчание. Нет, работала только я. Я пыталась быть лучше, понимающей, не требовательной. А он просто уходил всё дальше.
— Елена, а что вы чувствуете к себе сейчас?
— Стыд, — ответила я сразу. — Стыд за то, что была такой слепой. За то, что не заметила, как он от меня отдалился. За то, что в сорок два года оказалась брошенной и ненужной.
— Не знаю… Наверное, да. Но больше на себя.
— А почему не на него?
Вопрос повис в воздухе. Действительно, почему? Он обманывал меня месяцами, развёлся тайно, хотел оставить без средств к существованию… А я злюсь на себя.
— Я не умею злиться на других, — призналась я. — Легче винить себя.
— И как вам это помогает?
— Никак, — засмеялась я сквозь слёзы. — Только хуже становится.
Сеанс закончился, но что-то важное произошло. Впервые я позволила себе почувствовать не только боль, но и справедливую злость.
День, когда я нашла голос
Районный суд встретил привычной суетой и запахом казённого учреждения. Я сидела на скамейке в коридоре, перебирая документы, которые подготовила Наташа. Сердце колотилось, но не от страха — от решимости.
Константин появился за пять минут до заседания. Увидел меня, кивнул сдержанно, сел через проход. Мы не разговаривали.
— Дело о пересмотре заочного решения, — объявил секретарь.
В зале оказалось всего несколько человек. Судья — женщина лет пятидесяти — внимательно изучила материалы дела.
— Истец настаивает на пересмотре заочного решения о расторжении брака, — обратилась она ко мне. — Изложите ваши доводы.
— Ваша честь, я не знала о подаче заявления о разводе. Повестки направлялись по адресу, где я не проживала последние пять лет. В момент вынесения решения я готовилась к процедуре ЭКО как замужняя женщина. Имею справки из клиники.
