Но переубедить подругу не удалось. И Люся сообщила Вадиму, что с бракосочетанием нужно немного подождать.
— Так ты это все из-за ос..ла, что ли? – удивился жених. – Совсем с катушек слетела? Наше счастье хочешь разрушить? Выброси его и дело с концом!
— Как это – выброси? – остолбенела Люся: выкинуть часть своей жизни? Друга, можно сказать?
— Да, выброси в мусорку! Если не можешь – давай я выкину! – спокойно предложил жених.
— А, может, и меня вместе с ним выбросишь? – тихо спросила девушка.
Вадим ничего не ответил, но по его взгляду Люся прочитала: может и тебя, если не за.ткнешься и не прекратишь вести себя подобным образом…
Дело происходило за ужином: это оказалось первой крупной ссорой – мужчина даже не остался ночевать. А Люся его не задерживала.
Когда поздно вечером она стала стелить постель, то не обнаружила своего Иа на привычном месте – в кресле: видимо, Вадим выполнил свою угрозу.
Люся накинула пальто на пижаму и вылетела из дома. Спасло ее то, что было уже поздно: в такой час народу у мусорных баков не было.
У помойки топтался только нетрезвый местный бо..мж дядя Петя, держа за розовые уши Иа с Люсиной заначкой и искренне недоумевая: такую хорошую вещь – и на помойку?
Люся выскочила, в чем была, но, к счастью, захватила сумку. Поэтому сразу предложила Петру отступные: тысячу рублей!
Да, случайно выкинула любимую игрушку – войдите в положение, господин хороший!
Бомж Петя, которого никто сроду не называл господином, остолбенел, но попросил две: на меньшее он пойтить просто не мог!
Учитывая содержимое ослиного живота, девушка согласилась: и они расстались вполне довольные друг другом.
Ослик был выстиран и высушен на батарее – уже начали топить. И к утру уже опять сидел в кресле с туго набитым животом.
Вечером, когда жених пришел, как обычно, то увидел на кресле Иа, а в прихожей — сумку с вещами. Поэтому все понял и закричал:
— Да ты просто заразилась от своего ос..ла слаб о ум..ием!
Ну и сиди одна, из..вращ..енка! Может, и замуж за него выйдешь? Хотя ума.лиш..енных не регистрируют!
— Может, и выйду! Все лучше, чем за тебя, ба..на! – ответила Люся. – Давай, шевели копытами: тебя уже, поди, в стаде заждались!
И оскорбленный красавец-мужчина ушел: так грубо ему еще никто не отказывал…
А Люся с осликом опять остались одни.
— Ну, что, как думаешь – правильно я поступила? – спросила девушка у своего друга.
И ей показалось, что выражение «морды лица» у него стало немного веселее — он даже ей подмигнул: дескать, прорвемся! Никто же не умер! Да и в животе у меня кое-что имеется!
Поэтому возьми немного и купи себе что-нибудь! Короче, утешься Золушка! А мы с тобой потом все компенсируем: какие наши годы?
— Думаешь, стоит купить? – спросила у Иа Люся. — Действительно, куплю и позвоню Светке: развлечемся!
Ведь очень обидно не ездить на бал, если ты этого заслуживаешь!
