Много эмоций и никакого конструктивизма.
Но когда это в общем посыле, звучало внушительно. А когда Анна с Петром брали своих советчиков в индивидуальный оборот, то ничего кроме пропуска в реанимацию назвать не могли.
— Если есть любовь, то ни один штамп ее не укрепит и не уменьшит! А если любви нет, то хоть сто штампов поставь!
И как последний довод:
— Гарантии! Содержание! Алименты! Ответственность!
— Вы это расскажите тем людям, которые играют в семейную жизнь! – усмехнувшись, ответил Петр. – Когда отношения серьезные, и к ним относятся серьезно, то никаких глупых понуканий, кто кому и что должен, не нужно! Ибо каждый знает и осознает, какая на нем лежит ответственность!
Если со стороны посмотреть, так хорошая семья!
Живут дружно. А если и ссорятся, то сразу мирятся. Детишек трое родилось. И все любимые и желанные. Достаток в семье и даже больше.
Жили в квартире Петра, но квартира Анны не была продана. Ее просто сдавали.
Машину в кредит купили. А как ее выплатили, дачу взяли.
С домашними делами всегда справлялись вдвоем, а потом уже и с детьми. И не было команд, чтобы кто-то что-то сделал. Надо готовить, готовят. Надо убирать, убирают. А приступы лени воспринимались объективно: со всяким бывает!
С пониманием относились и к желанию побыть в одиночестве, и к жажде общения. А на личные хобби вообще никто никогда не покушался.
Что сказать? Хорошая семья!
И только факт того, что Анна с Петром не были расписаны, царапало глаз окружения.
— И ничего же у вас не изменится, если вы распишетесь официально! – сменив риторику, говорили им.
На что получали справедливый ответ:
— Вот именно! Ничего не изменится! Ну, и какой смысл?
Крыть было нечем, ну, кроме той самой реанимации…
Прошло почти двадцать лет совместной жизни Анны и Петра. И жизнь уже не предполагала каких-то изменений.
А вот после празднования сорокапятилетия Петра, на него его мама насела.
— Петя, и что ты себе думаешь? Сколько это будет продолжаться?
— Это ты о чем? – не понял Петр.
— Это я о том, что вы с Аней так и не расписались! – выпалила Валентина Николаевна.
— Мама, ты опять про это? Вроде, тысячу раз об этом говорили! Так и успокоились все уже! Сейчас-то чего заново начинать? – воскликнул Петр.
— А с того, милый мой, что ты моложе не становишься! И здоровье у тебя уже не то! А взбредет твоей Анне что-то масштабное, а ты не потянешь!
И пошлет она тебя далеко и надолго! А если заболеешь? Посмотрит она, что мужик ее сдал, да и бросит тебя, чтобы на себе не волочь!
Так и нервный ты стал, что дед старый! Брюзжишь периодически! А вот обидится она! Вещи соберет и уйдет! А ты один на старости лет останешься!
— Мам, вообще-то, мне всего сорок пять! – опешил от наезда Петр. – И здоровье у меня еще нормальное! И не брюзжу я! И про какие «на старости лет» ты говоришь?
